Недоэльф постоял над трупом с минуту, размышляя о чем-то – может, шептал прощальную, говорят, у эльфов так принято – а потом коснулся седой морды пса, что-то снимая с шерсти и, наконец, выпрямился, оглянувшись на Блинова.
– Что вы думаете на этот счет, Тимофей?
И руку вперед вытянул с отставленным указательным пальцем. Старший следователь опустил взгляд и с удивлением увидел, что на черной коже перчатки блестит маленькая янтарная слеза.
– Золотой колокольчик… – прошептал он в священном ужасе, даже не осознав, что говорит вслух, а осознав, рот прикрыл раскрытой ладонью и шагнул назад от начальника.
– Господин Эро, я…
Начальник сморщил недовольно длинный нос и негромко, но весьма настойчиво произнес:
– Блинов, не будьте идиотом! Мне нет никого дела до вашей родословной, хотя… Сколько у вас? Четверть? Меньше?
– Бабушка из волков, – ответил Тимофей и вздохнул, проклиная судьбу-злодейку.
– А почему не в общине?
– Так тут же изгнанники и одиночки осели. Потомки тех, кого из общины выгнали. Одиночки. Кто по хуторам расселился, кто, как моя бабка, в Веселом…
Начальник удивленно приподнял брови.
– Странно, я думал, волки крепко держатся за свою кровь, – посмотрел на янтарную каплю и аккуратно спрятал ее в карман жилета, а потом повторил, когда понял, что следователь не собирается отвечать:
– Так как получилось, что за вами не прислали нюхачей?
– Зачем мы нюхачам? – признался Тимофей нехотя и несколько обиженно. – Мы к Лунным Волкам отношения не имеем. Не вышли мы рылом для Волчьей долины…
Эро яростно почесал затылок и поинтересовался:
– Я так понимаю, вы свои корни не афишируете?
Дождался утвердительного кивка, чтобы продолжить:
– Могу вас понять. И уважаю ваше право, поэтому давайте так. Я сделаю вид, что не понял причины вашего страха, а вы мне подробно легенду о золотых колокольчиках расскажете, а то в моем распоряжении только «Мифы и легенды степных волков» были… Вижу, вам тоже знакома эта книга?
Блинов криво усмехнулся.
– Не жалко вам времени было на такую ерунду?.. А колокольчики, что ж… Они колокольчики и есть. Знак луноликой Койольшауки. Вы не подумайте, господин Эро, моя семья к жертвоприношениям не имеет никакого отношения, да и бабка не была никогда ортодоксом…
Запоздалый страх полоснул по нервам, и старший следователь испуганно прижал к груди амулет, который носил под одеждой, не снимая.
– Блинов! – начальник раздраженно хлопнул себя ладонью по бедру. – Колокольчики!
– Простите. Говорят, богиня может убивать взглядом.
– Как василиск, что ли?..
Эро криво усмехнулся, но споткнувшись о мрачный взгляд подчиненного, поспешил извиниться.
– Не как василиск. Она так прекрасна, что смертный умирает от ужаса ее красоты. И умирая, плачет от восторга. И если этот восторг искренен – то слезы эти превращаются в капли прозрачного янтаря, а если неискренен, то… – Тимофей сглотнул. – В общем, не остается от тела следов.
Умирает от ужаса красоты, значит. Красиво, но нелогично и вообще бессмысленно. И ничем не поможет в следствии.
– А испугались-то вы почему? – Пауль начал раздражаться, понимая, что разговор завел куда-то совсем уж не в ту степь. Да и вообще, вся эта теологическая беседа над телом мертвого пса выглядела как-то странно, словно отрывок безумного сна, но никак не часть действительности.
– А потому, что все это сказки. Ну, про слезы и остальное… в стиле «Мифов степных волков»… – Блинов доверительно наклонился к начальнику и прошептал:
