– Место тёмное… – дева молвила, опустив глаза и беря сигарету. – Зря вы там…
– Косу даст кто? Сам скошу. – Макс изрёк и представил, как звучит лихо: он, москвич, косит. – Даст кто? Не даст?
– Чёб косу порвать? – Паренёк хорьковатого вида сплюнул. – Разве за тыщу.
– Много! – скалился Макс-дурак. – Я в аренду беру ведь; в лизинг.
– Фря тебе лизинг. А косу – тыща.
Местные ржали.
Макс посмеялся – и согласился.
Мальчик помчал за обшарпанный клуб, к избе. Перебалтывались в ожидании, так как тысяча – это водка. Даже пять водок и десять пива, то есть возможность продлить тусню.
Дима понял: Макс глупит страшно, ибо готовность за час косьбы выдать тысячу говорит: у них денег немерено. Это вызов. Сельские могут их грабануть (сами либо наводкой). Влезут к ним ночью, кончат всех да сбегут. Трупы будут лежать. Годами. В Ведьмин Кут ведь не ходят; дева сказала: место дурное… Макс разжёг зависть соло с мячом и джипом за два лимона; жар подогрела вылезшая – купаться-де – в стрингах Лена. Тысяча за наём косы понт венчает: типа, мажорчики из Москвы с проституткой, что заголяется при чужих; знать, хочет…
Макс балагурил, чтобы блеснуть, не видя, как парни хмыкают.
Мальчик прибыл с кривой, ржавой, порванной в пятке узкой косой на кривом, почернелом косье.
– Отточится. Клёво косит! – щерились местные. – Коса злая!
Макс расплатился, но хорьколицый деньги вернул. – Кент, ехай, и мне шесть водок, да ещё пива. Сдачу себе возьми.
Все заржали, – все, кроме Димы. Макс согласился, так и не вникнув, что уронил лицо.
Тронулись вниз к мосту, дальше – вверх к шлакоблокам.
Зной достиг пика. Пыль вилась страшная, всё в пыли. Ни души. Куры – в ямках, клюв нараспашку, а крыло веером. Пахло битумом. Псы не лаяли, провожая джип. Воздух зыбился. В деревянном ларьке близ железной колонки, полки за пыльным стеклом жёг луч. Выбрел в белом халате некто, возраст за семьдесят. Он их выслушал и пришёл вскоре с пивом и прочим в коробе на тележке. Всё было тёплое.
– Пиво, – скрёб он небритую скулу, – держим в тени всегда. В солнце химия не пивная. То есть в сенях стоит. Короб – ваш, взяли много… Чьи вы?
Дима не понял.
– Ну, вы к кому тут?
– Стылого нет? – встрял Макс. – Я о пиве.
– Был припас, разобрали. Бегают пиво пить, дифицит. Анамальность.
– Люди где? – вёл Макс. – Вымерли Ивицы. Лишь подростки.
– Люди где? – толковал старик, провожая их к джипу. – Кто молодые – все на работе. Ну, а кто старше или кто в отпуске – по домам сидят. Шантрапа футболистит… Вы в холодильник… а лучше в речку. Речка-то где от вас? Вы к кому тут приехали?
– К ведьме в Кут, – Макс рывком поднял короб в багажник. – Слышал?
– Вы тогда пиво-то – в ведьмин погреб, разом остынет… – хекнул дед, сдав им сдачу. – Ваши пять пятьдесят… Порядок?
– Где ж её погреб? Мы не приметили.
Сдав им сдачу, дед быстро глянул из-под бровей. – Учёные? Экспедиция?
– Что? – бросил Дима, вытерев пот со лба. Беспокойства усилились.
– Странности в том Куту… – старый начал, но перебит был Максом:
– Мы не научная экспедиция. Отдохнуть сюда прибыли; футболисты совет дали, те, что у клуба.
– Галкин-то? Насоветует… – протянул старик. – Только б жульничать… А не слушали бы шпану.
– Что с погребом? Где он?
– Где?.. Я про погреб зря, к слову… – Дед отмахнулся. – Погреб – внизу он. Рядом лощина. Там он, в конце как раз. Заросло, и не видно… Лучше вы в речку, пиво-то. Домов много. Взять, к вам в последнем есть такой Васин, вы бы к нему пошли. У него б нашлось место, там отдохнули бы. И от Кута далёко… В Кут вы зазря. Кут – Ведьмин.
