Похищение банкира Фернандеза - страница 16

Из двух зол он выбрал меньшее.

– Я же говорил этим придуркам! Почему меня никто не слушает? – орал на кого-то Вулканов с покрасневшим лицом.

Он швырнул трубку телефона и, открыв нижний ящик, вытащил «малютку» водки. Хлебнув зелья, он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Голубая жилка на его лбу вздулась и пульсировала, как сумасшедшая. Он потер виски и тяжело вздохнул. Прошла неделя, как Конева запустили на Кубу, и от него не было ни слуху, ни духу: на контакт не выходил, данные в сети висели без изменения, телефон омертвел.

Вулканов надеялся на интеллект и профессионализм своего напарника, однако неделя без связи заставляла задуматься. У Вулканова выступила холодная испарина при мысли о том, что может произойти с Коневым, если он будет раскрыт. Жора был его человеком: гениальным сыщиком, талантливым лингвистом, ужасным бабником и разгильдяем. Вулканов любил его, как брата, которого у него никогда не было, и терять Конева ему страшно не хотелось.

В дверь постучали, на пороге возникла Люба. Ее беременность уже ни для кого не была секретом. До Любы постепенно доходило, чем было вызвано Валино хладнокровие: просто он был ошарашен ее беременностью и никак, ну никак не мог представить себя отцом. Началась война нервов. Кто первый сдастся? Любу трудно было сломить, а его невозможно.

Она села напротив, как обычно, красиво причесанная, в неброской темной юбке и голубом свободном свитере. Она достала сигарету. Вулканов протянул зажигалку, но вдруг передумал и убрал в карман. Она вопросительно подняла брови.

– Не курим больше, – угрюмо сообщил хозяин, быстро оглядывая ее фигуру.

– Это с каких пор?

– Любовь Ивановна, переходите к делу.

– Я тут подумала, – пряча неожиданную радость, продолжала Логинова, – Конев у нас, вроде, «женатым» запустился. Кто там у него в женах-то?

– А что? – нахмурился Вулканов.

– А чего бы нам «жену» не отправить, поехала бы к мужу… в романтический отпуск…

– А за ней команду… Идея неплохая, я уже об этом думал, кстати, есть кандидатка.

– У нас готовили?

– Сотрудничала с нами в прошлом и довольно успешно. Подготовим, если нужно.

– В таком случае пусть завтра приходит знакомиться.

– Куда торопиться? Я еще подумать хочу.

– Думайте. Одно другому не мешает. Кроме этого, Валентин Александрыч, завтра мой последний день.

– Это по какому поводу?

– В декрет ухожу, – ответила Люба, не меняя тона голоса.

Она встала. Вулканов, вдруг почувствовавший себя полностью выбитым из колеи, тоже поднялся. Она направилась к двери.

– Удачи, – неловко брякнул он вслед.

На следующее утро перед Логиновой предстала брюнетка ослепительной красоты, с огромными зелеными глазами, оттененными густыми ресницами. Ее безукоризненную фигуру обтягивало бежевое платье, блестящие темно-каштановые волосы доходили до талии, длинные стройные ноги танцовщицы вызывали зависть. На ее маленькой, элегантной руке сверкало бриллиантовое кольцо, на тонком запястье небрежно поблескивали мужские золотые часы. Она сняла коричневый кожаный пиджак и повесила на спинку стула.

Из небольшой сумки от Луи Виттона Стелла достала ноутбук и приготовилась слушать.

У Любы остановилось дыхание. В жизни Стелла оказалась просто неотразимой.

– Ничего не надо записывать. По-испански говорите? – спросила она, прерывая молчание.

– Говорю, но итальянский у меня сильней.

– У отца научились?

– Нет, он мать бросил еще до моего рождения. Курсы посещала, потом говорить начала, читать. В Италии была неоднократно.