Вышла я вечером на дежурство, обычно уверенно хожу, а тут всё по сторонам оглядываюсь. Первобытный страх во мне проснулся. Но говорю себе: не поддавайся. ДНД не испугаешь. Может вообще баба Вера наврала: не было никакого Великана. Она средства на банкет потратила, но признаваться не хочет, боится, что ДНД у неё отчёт потребует и к ответу привлечет. Вот и сказала, что первое на ум пришло: Черный Великан виноват, а Чёрных Великанов не существует. Нет, бабки, существуют. Я его увидела. В переулок свернула, а он стоит. Чёрный балахон, капюшон на лицо надвинут и высоченный. У меня ноги к земле приросли, вдруг он не только за средствами охотится, но еще и за душами, с потусторонним миром как-то связан. Страшно, не знаю, что делать. Бежать, да разве от потусторонней силы убежишь? Стою, как вкопанная, неизвестно, сколько бы я ещё так простояла, но любопытство верх взяло, что это за великан такой? Как говорится тело пух, да силён дух. Решила к Великану подойти. Шаг сделала, а он вдруг перестал Великаном быть. Сразу в два раза уменьшился и побежал от меня, да побежал как-то знакомо, прихрамывая. Так только дед Михей бегает. Оказывается это он на большом пне в чёрном балахоне стоял. Увидел, что я к нему направилась, с пня спрыгнул и наутёк. Я, конечно, за ним. Надо узнать, зачем он людей пугает, какой смысл в этом наряде. Хотя понятно какой смысл, думали, я испугаюсь убегу, но не на ту напали. У ДНД нервы железные.
Дед Михей быстро бежит, но балахон ему мешает, я деда догнала, за капюшон схватила:
– Попался, голубчик.
– Ай, пусти, – дед Михей отбивается.
– А ну, признавайся, ты средства на поиски Ленки отнял?
– Нет, не я.
– Вера сказала: Чёрный Великан это сделал.
– Говорю, не я.
– А кто?
– Я только чёрный балахон надел, мне Вера за это рубль дала, – дед Михей мне рубль протянул: я его сразу узнала: мой надорванный.
– А ёще что-нибудь Вера сказала?
– Сказала, хочешь заработать?
– И ты согласился.
– Я может быть артист в душе.
– Чёрт ты малахольный.
Я чёрный балахон с деда Михея стащила, в руки ему сунула:
– Иди домой.
Он и поковылял, а я напрямки к Вере. Теперь всё на свои места стало: дед Михей раскололся. В доказательство рубль в руке сжимаю. Сейчас выведу Веру на чистую воду. Ишь, что удумала, ДНД загадки загадывать.
Стучу Верке в дверь. Верка открыла, на пороге стоит: краснощёкая.
– Ворюга, – кричу, – зажала средства на поиск Ленки.
– Что ты гонишь!
Я ей рубль надорванный показываю.
– У деда Михея отобрала, это мой рубль, который я в коробку в клубе положила.
– На нём что твоя фотография есть? – Вера засмеялась, и дверь передо мной закрыла.
А действительно, как доказать, что это мой рубль?
Я стою перед закрытой дверью, как дура, дура и есть. Решила, что Вера сама признается, дождешься. На неё где сядешь, там и слезешь. Конечно, Верка средства растратила, но хоть на общее дело: банкет закатила, за это ей люди спасибо сказали. Правда, придется в старых сапогах Ленку искать, но Бог судья Вере.
Вечером иду по поселку, радуюсь: с организованной преступностью справилась: ведь баба Вера и дед Михей – это была банда. Иду, вдруг фонари на улице погасли. Хорошо, что больше Чёрного Великана не боюсь. Темно, но нет худа без добра, на небе столько звёзд видно, что я от радости даже вскрикнула.
Вдруг голос с неба:
– Чего голосишь?
Не иначе Бог со мной заговорил.
– Звёздам удивляюсь, – я отвечаю, а сама думаю, сейчас про козни бабы Веры Богу расскажу.
