Ксавьер бросается вслед за мной.
– Кто вы? Что-то случилось? – запоздало бросается наперерез один из жильцов в коридоре.
Ксавьер нажимает кнопку на предплечье костюма.
– Всем. Всем. Всем. Немедленно покиньте зону поражения. Немедленно покиньте зону поражения, – тараторит механический голос встроенного передатчика.
Предупреждение разносится далеко и быстро. Поднимается паника. Люди выбегают из дешёвых квартир, сливаясь в один грязный поток.
Я бешено смотрю на Ксавьера. Нам приходится переждать, чтобы не идти против течения наверх. Потому что лифт в этой дешёвой дыре не работает, а лестницы запружены телами, несущимися вниз.
«Переждём!» – машет упрямый Тьер.
Я напоминаю себе, что нужно всыпать ему по первое число за самоуправство. Я сделаю это с удовольствием. Поток схлынул. Мы поднимаемся на нужный этаж. Я нажимаю на кнопку. Шлем защитного костюма плавно опускается.
– За этой дверью.
– Придётся немного пошуметь, – улыбается Ксавьер, кидая одну из «букашек» – миниатюрных гранат, размером с ноготь.
Заряда хватит, чтобы оторвать ногу случайно наступившему на гранату или вынести на хрен железную дверь.
Нас интересует второе.
Взрыв громкий. Немного звенит в ушах. Дверь разворотило, как смятый цветок. Немного нажать – дверь поддаётся.
Квартира маленькая и грязная.
Ксавьер сразу бросается внутрь, на ходу избавляясь от защитного костюма. Криво ухмыляюсь. Решил трахнуть самку прямо сейчас? Её потоки едва ощутимые, но она здесь.
Эллен не соврала, говоря, что она пристегнула себя к трубе, чтобы не сбежать. Землянка лежит на тонком матрасе без сознания. Запястье на одной руке сорвано до мяса. Рана набухла и загноилась.
– Сай! – просит Ксавьер, показывая на цепь. – Займись.
– А ты?
Ксавьер заходит в крошечную ванну, зачем-то включая воду, потом тянется за своим рюкзаком, доставая из него разные предметы.
– Сай! – рычит Ксавьер. – Повторить просьбу или приказать? У нас мало времени. А она без сознания. Едва дышит.
Я, наконец, двигаюсь вперёд. В боевом режиме разжать звенья этой цепи для меня не представляет большого труда. Невольно касаюсь сухой кожи землянки. Её тело словно пылает. Ксавьер избавляет землянку от одежды, поднимает на руки и омывает под тонкой струёй воды. Я наблюдаю за его проворными, осторожными движениями. Он весь сосредоточен на том, что он делает. И кажется, выполняет это с удовольствием. Тьер буднично растирает кожу землянки какой-то тряпкой. Садится на пол сам и укладывает самку головой на колени. Длинные смуглые пальцы Ксавьера ныряют во влажные волосы самки, пока он левой рукой активирует автоматический шприц с ампулой лекарства.
– Ты хочешь потратить на землянку это? – спрашиваю я, понимая, что Тьер жертвует своей последней дозой средства «регенерин», способного привести в чувство, вернуть из шокового состояния.
– Это мой выбор, Старший.
Датчик сверху шприца загорается светло-голубым. Готово.
Ксавьер вводит средство в левое предплечье землянки. Он не отрывает жадного взгляда от лица самки. Губы Младшего едва шевелятся, как будто он разговаривает с ней.
– Она не слышит, тупица.
– Пошёл на хрен, – огрызается Ксавьер. – Обработай ей руку, чтобы заражение не пошло дальше. Ты же умеешь.
Приходится сделать это. Пальцы как будто только и ждут разрешения, чтобы дотронуться до тонкокостного, хрупкого тела.
Я вскрываю упаковку и разматываю эластичную ленту. Выдавливаю на рану гель и налепляю повязку. Она автоматически сжимается вокруг тонкого запястья землянки. Когда надо будет сменить повязку, белый прямоугольник индикатора почернеет. Дело сделано. Надо отпустить руку самки из своей ладони. Но я всё ещё держу её, удивляюсь контрасту в цвете кожи и размере наших ладоней. Зачарованно изменяю свою руку, ухмыляясь мыслям. Пальцы землянки теряются среди длинных пальцев с острыми ногтями. Молочная белизна узкой ладони кажется случайным пятном поверх защитного хитина на моей руке.
