Оставив Индиго у пролома, я присоединился к спутникам, устроившимся возле кабинок. За тысячу лет конструкция туалетов существенно не изменилась, что было логично.
Квинт сидела, обхватив руками колени. Ее все еще трясло, шикарная стрижка потеряла вид: волосы намокли от пота и облепили голову, сверху их припорошила серая пыль. Не понравился мне ее взгляд: еще хоть малейшая неожиданность, и она сорвется.
– Ну что, – спросил я, – кто хочет в туалет по-маленькому?
Квинт чуть приподняла голову. Ровно настолько, чтобы угрюмо поглядеть на меня.
Бенни защелкнул на руке застежку ортеза, встал, подошел к ближайшему унитазу и расстегнул ширинку.
– Эй! Это была шутка, а не руководство к действию!
– А я не собираюсь на свободу с мокрыми штанами.
– Тут хоть слив работает?
– Нет.
Он умолк, раздалось гулкое журчание жидкости по металлу.
– И в кранах воды тоже нет. У этого корабля хорошая система самовосстановления, иначе он давно бы развалился. Но так близко к наружным стенам она, видимо, не работает. А вот в глубине вода должна быть.
Журчание прекратилось, Бенни подпрыгнул, стряхивая.
– Я не желаю нюхать вашу мочу все время, что мы будем здесь, – проворчала Квинт, по-прежнему уткнувшись лицом в колени.
Он развернулся, одновременно запихивая свое хозяйство в штаны.
– Лучше б подумали головой и сделали то же самое. А насчет «будем здесь» – это к Шону. Ты обещал все устроить, так скажи, когда мы сваливаем?
Я оглянулся на Индиго, все еще приникшего к пролому в осыпавшейся стене. Оттуда он нас не слышал. Может быть.
– Сейчас он здесь один, – прошептала Квинт, – остальные еще не вылезли.
Один, да – но он из них самый опасный, не считая Первой. Это ведь он в одиночку разобрался с нами несколько часов назад, причем тогда у нас было оружие.
– Нужно ждать, – сказал я. – Если дернемся сейчас, он моментально нас схватит.
Позади нас раздался лязг и скрежет. Я тут же обернулся и увидел, что Индиго скрючился возле лаза, ставшего, казалось, еще уже. Рука Посланника уходила туда под очень странным углом, плечи напряглись. В толще обломков что-то сместилось, понял я, они готовы рухнуть. На остальных Посланников. И рухнут, если Индиго уберет руку.
Посланник удерживал свод одной рукой. Ему нужна помощь, подумал я и вдруг осознал: он прикован к этой дыре и не может двинуться с места.
И не сможет нас преследовать, если мы сейчас рванем отсюда.
Я нагнулся к Квинт, помахал рукой – вставай, мол. Она медленно, не говоря ни слова, стала подниматься. Я осмотрелся, нашел взглядом дверь. Мы однозначно успеем добежать до нее прежде, чем Посланник освободится. А он, похоже, вообще не обращал на нас внимания: слишком тяжело было держать. Узкие плечи перекосило от напряжения.
Он изо всех сил боролся, чтобы спасти их. Своих собратьев, застрявших там, внизу.
Краем глаза я заметил, как Бенни поднимает руку с огнестрельным браслетом.
То же самое было, когда погибла Лия: еще до выстрела я знал, что будет. Как будто предвидел кровопролитие и смерть. Но на сей раз не смерть Бенни. Индиго уже засунул в пролом обе руки и не сможет остановить пулю, как в прошлый раз. Бенни попадет, но такой мелкий калибр не убьет Посланника мгновенно, а мой приятель еще и стреляет не очень метко. Индиго будет медленно умирать от раны. Может быть, не прекращая держать свод лаза, чтобы спасти своих. Истекая кровью и постепенно угасая.
