Саннинмэ без единой эмоции выслушал его доклад. Тагучи не менее хладнокровно выложил все до мельчайших деталей.
– Я не мог следовать за ними дальше, – закончил он. – Нога до сих пор плохо мне повинуется… а тогда я еле дошёл до автостоянки. Больше мне нечего сказать.
На его висках выступили капли пота, но он по-прежнему не показывал боли, продолжая сидеть неподвижно, с прямой спиной.
– Неприятно, Тагучи-сан? – шевельнул бровью Саннинмэ.
– Благодарю вас, – отвесил полупоклон Тагучи, прекрасно знавший, что иной ответ на этот вопрос лишь ухудшит его положение.
Саннинмэ мрачно усмехнулся.
– Пока с вас достаточно. Сядьте свободно, – распорядился он. – Проколы бывают у всех. Впрочем, для вашей пользы лучше не повторять их. Если вы не сумеете скорректировать ситуацию, я буду вынужден принять меры лично. Тогда уж не обессудьте.
Он задумался. Потом спросил:
– Что вы думаете обо всём этом?
– Куда бы объект ни отправился, ему не миновать Осаки. Рано или поздно он там появится. Думаю, стоит установить наблюдение на вокзалах и возле офиса заказчика.
– Дельная мысль.
– Меня смущает только девчонка.
Саннинмэ пожал плечами.
– Судя по вашему описанию, она – его телохранитель. И похоже, весьма неплохой.
– Оно-сан, ну и где этот ваш горный юноша?
– Вон он, второй в среднем ряду.
Утида Цубаса взглянул в указанном направлении. Сидевший там молодой человек действительно выделялся среди остальных абитуриентов. Его черты были почти по-женски мягкими, но ширина плеч и сквозившая в движениях сила скорее подошли бы спортсмену, чем музыканту. Он был одет скромнее прочих, но идеально правильная осанка и спокойная уверенность на лице придавали его облику удивительное благородство.
– Прямо принц в изгнании, – съязвил Утида. – Он что, всегда такой?
– Откуда мне знать? Похоже, да.
– Интересно, почему Фуюмацу-сэнсей не срезал его?
«Потому что не смог», – чуть не ответил Оно, но вовремя прикусил язык. Ещё не хватало восстановить против себя желчного замглавы факультета. К Хаябуси Иори Фуюмацу отнёсся ничуть не лучше, чем к любому другому «талантливому выскочке», не закончившему ни элитной музыкальной школы, ни подготовительных курсов. На устном экзамене он буквально засыпал юношу дополнительными вопросами, прерывая его, сбивая с толку, откровенно провоцируя на ошибки. Однако… вышла промашка. Иори не ошибался, – и упорно не замечал раздражения экзаменатора, отвечая на все выпады с убийственнной невозмутимостью, ёмко, предельно учтиво. Фуюмацу сдался, когда на него стала коситься комиссия. К тому времени экзамен уже изрядно походил на допрос с пристрастием. «Не завидую я вам, молодой человек, – вздохнул Оно. – Старик наверняка сочтёт ваш успех посягательством на свою репутацию».
Собравшиеся в зале абитуриенты могли уже считаться поступившими. Им осталось только исполнить небольшое произведение по предложенным нотам. На подготовку давался минимум времени, однако все они проходили этот репертуар на курсах. Ну, или почти все.
Один за другим будущие студенты выходили на сцену и исполняли заданные композиции. По большей части чисто, без фальши. И заурядно.
– Ни единого яркого выступления, – тихонько пожаловался Утида в одной из пауз. – ещё немного, и я усну…
За их спинами бесшумно открылась дверь, пропуская худощавого мужчину с пронзительным взглядом, чем‐то напоминавшего хищную птицу. Их почтил своим обществом сам декан факультета. Впрочем, он сразу же отступил за ширму и остался там, не привлекая к себе излишнего внимания.
