Да, с развлечениями тут было не очень, и местная жизнь протекала скучновато, не принося жителям Поселка острых ощущений. Зато их было с избытком у контингента погранзастав…
Дарий поправил ремешок скорострела на плече, взглянул на шагающего справа от него Тангейзера и вступил в рощицу. Разбуженные шорохом шагов птицы уже покинули ее и теперь вились в светлеющем небе. Вероятно, проклиная нагрянувших с утра пораньше незваных гостей так же, как те проклинали командование и не вовремя сбежавшего зэка. Деревья тут были кривоватые, с растопыренными тонкими ветвями, усеянными мелкой зеленой листвой. Кое-где в траве торчали кусты, тоже зеленые, с маленькими черными шариками ягод. Спрятаться среди них мог разве что какой-нибудь зверек с ноготок, но никак не сапиенс. Тем не менее Дарий не пропускал ни одного куста – к убийцам он относился без пиетета и желал, чтобы зэк был поскорее найден и водворен туда, где ему положено находиться согласно приговору. Каждому должно воздаваться по заслугам. Хотя в глубине души он все-таки считал, что с ним, Дарием, поступили слишком уж сурово – башка-то у того капитана осталась на месте. Но вся загвоздка заключалась в том, что кап был в военной форме, и Дарию не стоило наносить ему телесные повреждения – ломать нос и сотрясать мозг. Да и что уж теперь об этом думать… Что случилось, то случилось… Кроме того, в случае обнаружения беглого зэка, можно было рассчитывать на поощрение в виде увеличения пособия. Хотя бы за один этот месяц. Как говаривал лейтенант Тамерлан Бебешко, «каждый боец должен быть либо поощрен, либо наказан».
Из-под берцев Дария разбегались зеленые ящерицы, совсем непохожие на зэков ни обличьем, ни цветом – труженики Седлага носили полосатые черно-белые робы. Слева, задрав голову, разглядывал ветви лопоухий Чагри, справа Тангейзер ворошил куст гладким стволом скорострела. Впереди, в траве, что-то белело. Дарий нагнулся и поднял с земли небольшой предмет. Это была вилка. Обыкновенная вилка. Но не такая, как в столовой заставы или в поселковом баре «Семь».
Силва не знал, какими вилками пользуются зэки Лагеря, и положены ли вообще им вилки, и решил связаться с Бебешко.
– Господин лейтенант, – сказал он в комм, – я тут вилку обнаружил.
– Что за вилка? – настороженно спросил Бебешко.
– Ну, которой едят еду, – пояснил Дарий. – С зубцами… или с зубьями… Что с ней делать?
– Вопрос понял, ответ думаю, – изрек лейтенант, поддерживая свое реноме. Но добавил почти без паузы: – Шагай дальше, я сейчас догоню. Лично посмотрю, непосредственно своими двумя глазами, что за вилка. А то знаю я вас…
Взводный не договорил, но Дарий догадался, что Бебешко имеет в виду свою собственную, неоднократно повторяемую сентенцию: «Бойцы, вы всегда должны помнить: все, что бы вы ни делали, вы делаете неправильно».
Силва добросовестно выполнил команду – побрел вперед, сунув вилку в нагрудный карман комбинезона и недоумевая, кому это приспичило разгуливать тут, неподалеку от Пузыря, со столовым прибором. С космического корабля, что ли, свалилась? Так почему не сгорела в атмосфере? Несгораемая?..
Размышления Дария были прерваны догнавшим его лейтенантом.
– Где? – коротко спросил Бебешко.
Силва молча протянул ему находку.
– Ты смотри! – удивился взводный, вертя ее в руках. – Действительно похоже на вилку. Держачок… Один… два… три накалывателя… Точно, непосредственно три… Интересно, кто же тут имуществом разбрасывался?
