– Эй, крысеныш, я тоже здесь! – рявкнула на него Лилиан и крепко обняла Мёрси, а потом за руку потащила ее к обеденному столу, где они уселись и принялись наблюдать за тем, как Дэнни – единственный член семьи, умеющий готовить, – хлопочет над ужином в кухне. К ужасу Мёрси, Зедди ему помогал.
– Мне не по себе. Что творится? – спросила Мёрси у сестры.
– Дорогой, Зедди можно доверить нож? – спросила у мужа Лилиан.
Дэнни чарующе улыбнулся. Дэнни весь был просто прекрасен, от темно-рыжих кудрей до носков ботинок.
– Он учится готовить.
– Зедди можно доверить еду? – спросила Мёрси.
Зедди одарил ее театральным гневным взором и взмахнул ножом, раскидав по всей комнате кусочки лука.
– Ха-ха. Разве не ты вчера вечером ныла, что без Дэнни ужин просто несъедобен?
– Нет, это ты ныл. И при этом не готовил.
– Ну, а теперь вот учусь, так что заткнись.
– Сохрани нас боги. – Мёрси демонстративно прокралась на кухню, стащила с сырной тарелки печеньку и возложила ее на алтарь Очага справа от раковины. – Прошу, проследи, чтобы он нас не отравил, – шутя, взмолилась она богу кухни.
– Очень смешно. – Зедди подопнул ее, выгоняя в столовую, и тут через сетчатую дверь вошел папа в облаке сигарного дыма. Завидев Мёрси, он вздрогнул и попытался разогнать улики.
– Пап! Доктор Голдамес запретила курить!
Он поднял руки, сдаваясь, и направился на кухню, чтобы угоститься с сырного блюда, что, вероятно, тоже не шло ему на пользу.
– Что на ужин? – поинтересовался он.
– Запеченная курица, морковь в бальзамической глазури и недурственный зеленый салат.
Дэнни открыл бутылку вина и принялся разливать по бокалам, оставив готовку на Зедди.
– Боги упасите, а Зедди точно не устроит без тебя пожар на кухне? – театрально прошептала Мёрси зятю, который налил ей крайне щедрый бокал Пино Гриджио.
– Эй! – возмутился Зедди.
– Ну не настолько уж он убогий, – со смехом ответил Дэнни. Он начал наливать бокал для Лилиан, но резко остановился, плеснув вином на скатерть. – Ой, блин, детка, а ты такое пьешь?
Мёрси застыла, печенкой почуяв смысл слов Дэнни еще раньше, чем они дошли до мозга.
– Ну конечно, она пьет. Вино всем нравится! – откликнулся ничего не уловивший Зедди, очищая зубчики чеснока.
– Мне вот нравится, – добавил отец, до которого тоже не дошло.
Лилиан яростно вытаращилась на Дэнни, и веснушчатые щеки ее мужа залились румянцем.
– Блин! Прости! – шепнул он ей.
– Стой! Ты что… – начала Мёрси, но Лил под столом ущипнула ее за ногу.
– Потом поговорим, – уголком рта прошипела она и отпустила пострадавшее бедро Мёрси.
Мёрси мысленно танцевала на столе, вереща: «Лил ждет ребенка!» Только это и помогало не разреветься на груди у сестры, которая передавала через стол морковку. Но после десерта к счастью примешалась горчинка, когда папа поднял бокал, выразительно посмотрев на Зедди и еще более остро – на Мёрси, и произнес тот же тост, что и на свадьбе Лилиан: «Выпьем за нашу чудесную семью! Пусть она растет!»
– Боги, опять? – сказал Зедди.
– Ты-то что, ты еще пацан, – ответил ему папа. – Но Мёрси уже тридцатник.
– Ого. – Мёрси положила на стол салфетку – вдруг пригодится махать, как белым флагом.
– Я не бессмертный, так что хочу убедиться, что о тебе будет кому позаботиться, когда я помру.
Лилиан фыркнула:
– Кто еще о ком заботится, пап.
– Просто говорю: я хочу, чтобы Мёрси остепенилась.
– Ну что за старобожьи порядки? У тебя тут что, алтарь бога патриархата припрятан?
