Похоронные дела Харта и Мёрси - страница 7

– Никак. Можно только просолить останки, прочитать нужные слова и отвезти на кладбище.

– Боги! Неудивительно, что у нас ни гроша за душой, – буркнул Зедди и откусил еще.

Мёрси вспылила:

– Эти люди заслуживают так же достойно отправиться в последний путь, как и все остальные. В «Бердсолл и сын» так заведено.

– Но как ты останешься на плаву, если работаешь задаром?

– Не я, а мы, – поправила она, а он сунул в рот последний кусочек пончика. – И не задаром. Четыре года назад, когда ввели новый закон о танрийских удостоверениях, я подала заявку на выплату по похоронам неопознанных. Рядом с Западной базой мы – единственное место, куда можно привезти тело без ключа, если не считать Каннингема, и мы получаем выплату каждый раз, когда маршал привозит к нам неопознанные останки. Сначала это не приносило много денег, но сейчас в Танрию лезет все больше и больше народа, так что выплаты за неопознанных стали существенной статьей дохода.

– Очень приятно, – совершенно равнодушно произнес Зедди, и это огорчило Мёрси. Она гордилась тем, что догадалась вовремя подать заявку четыре года назад.

– Ну, у тебя еще будет время разобраться в доходах и расходах, да и вообще, эта часть работы в основном лежит на мне. – Она отодвинула свою задетую гордость и похлопала его по руке. – Готов обмывать, солить и заворачивать?

Зедди кисло посмотрел на масляный пакет из-под пончиков.

– Может, сперва переварить?

Мёрси рассмеялась его шутке – он же шутил? – и повела его в мастерскую, но к моменту, когда они надели защитные очки, перчатки и резиновые фартуки, смуглая кожа брата приобрела нездоровую бледность. Мёрси чуть не предложила самостоятельно выгрузить тело из подъемника, но не стала. Их контора называлась «Бердсолл и сын», и этот самый сын наконец-то вернулся, чтобы продолжить начатое отцом. Хватит уже его опекать, пусть запачкает руки.

– Давай перекладывай его на стол.

– Точно.

Она проследила, как Зедди выкатил тележку из подъемника и неуклюже перевалил тело в покрытой пятнами парусине на стол, под которым в полу располагался сток. Он заметно задерживал дыхание, и пока закончил, совсем позеленел. Она понять не могла, откуда такая брезгливость. Может, они обучались на куклах, а не на трупах?

– Хочешь просолить и завернуть тело? – спросила она.

У него по виску скатилась бисеринка пота.

– Нет, давай я лучше посмотрю в первый раз за тобой, чтобы убедиться, что я умею все делать так, как надо папе.

– Хорошо.

Она всмотрелась в его кислое лицо. Зедди всегда побаивался мертвых, но три-то года обучения похоронным обрядам и процедурам наверняка решили эту проблему. Отодвинув свои опасения, она принялась разворачивать тело.

– Тело сильно разложилось, но, как видишь, его задушили – нам повезло. Бродяги частенько перегрызают горло, чтобы занять тело – но ты и сам знаешь.

Зедди сглотнул и кивнул.

Мёрси срезала остатки одежды, обнажив бескровную кожу на животе.

– Видишь? Вот здесь рана, где маршал Ральстон проткнул аппендикс – как тебе известно, это вместилище человеческой души и точка входа бродяги, но я на всякий случай всегда перепроверяю.

Она взяла скальпель, который держала под рукой для этой цели, сделала аккуратный разрез, чтобы открыть брюшную полость, и порылась во внутренностях, пока не нашла аппендикс – с дырой, как и полагается. На всякий случай еще раз прорезала его… В этот миг Зедди перегнулся через край мойки за его спиной и извергнул в нее содержимое желудка. Вылетел из мастерской, только скрипнули на мытом линолеуме подошвы высоких кед, и озадаченная Мёрси замерла над трупом со скальпелем. Отложила его на поднос, вымыла руки, одновременно смывая рвоту Зедди, и пошла искать его – он сидел за столиком на кухне, опустив голову на руки. Рядом лежал смятый пакет из-под пончиков.