После королевской бани ей показалось, что она, как змея, сбросила старую кожу и обросла новой. Знакомство с местными умывальными традициями оставило неизгладимый отпечаток, и не только на теле. Им с Тиш выдали чистые одежды и в качестве провожатой – милую голубоглазую девушку. Но только они оказались в парной, как та проявила недюжинную силу, зачем-то отхлестав их вениками. Если бы не Тиш, которая была наслышана о похожих заведениях Горискала, Лира бы сочла, что их тайно решили казнить. Зато теперь она чувствовала небывалую легкость и желание забыться сном.
Она обошла комнату, заглянула в шкаф. Пусто. На столе, под которым располагались четыре стула (боги, эта комната точно на одного рассчитана?), стоял графин с водой. Когда Лира подняла его, чтобы заглянуть внутрь, то вздрогнула от движения сбоку и чуть не выронила посудину. Всего лишь зеркало, то самое, приделанное к столику, на котором, Лира заметила лишь теперь, россыпью стояли баночки и лежал деревянный гребень. Лира выдохнула, поставила графин и неспешно шагнула навстречу отражению. Как же давно она себя не видела! И еще бы столько же не видеть. Худая, похожая на мальчишку, и эта родинка на носу… Чтобы отвлечься, Лира взяла гребень и повертела в руке. В детстве у нее был похожий, еще во времена Тиана.
К ней робко постучались. Лира быстро положила гребень и отошла от столика. Дверь приоткрылась, и в проеме показалось лицо Тиш. Их с Эвисом комнаты располагались по соседству.
– Лира, можно? – Не дождавшись ответа, она вошла, огляделась. – Как же красиво! Прямо как дома! – И тут же уставилась обеспокоенно, перебирая пальцами пояс от мантии. – Лира, что делать с моей… с моим… ну, меня нужно привязать или запереть. Но если они узнают, то наверняка…
– Эй, перестань, – Лира подошла к Тиш. – Никто не посмеет тебя выгнать! Даже если узнают! Но… они не узнают. Мы что-нибудь придумаем.
Придумали они почти сразу. Когда к ним в покои принесли еду, Лира остановила служанку и в красках описала ей, что к комнате Тиш необходимо приставить охрану, ибо молодая девушка болеет хождением во сне – древней человеческой болезнью, распространенной на Кампасе. Поэтому на ночь ей необходимо запереть магией окна и двери и открыть лишь утром, иначе она может выпасть из окна или забрести туда, куда забредать не следует. Рассказано все было в таких красках, что служанка клятвенно заверила, что лично озаботится безопасностью девушки.
Тиш тут же полегчало, даже аппетит появился. Обедать она осталась в Лириной комнате. Позже к ним постучал Эвис с таким же подносом и Лириной сумкой в руках.
– К вам можно? – как-то испуганно поинтересовался он, впуская кота. – Я с дарами, не просто так.
При этом его лицо было настолько красным, словно его не веником хлыстали, а в кипятке варили. Хотя, как выяснилось позже за трапезой, знакомства с традициями Тридеса ему тоже избежать не удалось.
– А я ему: может без этого? А он мне: что, у людей мыться не принято? Я говорю, что принято, но без того самого, ну, чем полы подметают… Тогда он мне плеснул вина для храбрости. Все-таки странные эти маги.
С этим готовилась согласиться даже Лира. Она яростно поддакивала воину, любовно обнимая книгу, целую и невредимую. Обедая, они делились впечатлениями от увиденного, рассказывали, у кого какими премудростями напичкана комната, и смеялись так, что хохот, должно быть, слышали даже в королевских покоях.
