Павлов уставился на меня оценивающе. Потом спокойно произнёс:
– Итак, мы уже встречались на днях. Верно? Полагаю, Тао-Джон организовал встречу после небольшого инцидента, имевшего место. Видимо, мы пришли к вам ночью?
Я кивнул.
– Можете уточнить?
– Всё плохо закончилось, – признался я. – Мы их недооценили. И я даже не понял, кого именно.
Павлов побарабанил пальцами по столу.
– Собачка… она жива?
– Увы.
– Печально, – он уставился мне в глаза. – Я вам что-то должен? Обещал?
– Нет. Но меня задела эта ситуация. Обидела, скажу прямо.
– Понимаю, понимаю… – Он всерьёз размышлял, у него даже выступила капелька пота на лбу. – К сожалению, я не знаю, что послужило причиной… и… э…
Мне это надоело.
– Давно вы бэкапили сознание? – спросил я прямо.
– Что делал? – Павлов поморщился. – Это какой-то сленг?
– Давно сохранялись? Сливали память? – уточнил я. – Слушайте, это ваше личное дело, Контроль не против – так пользуйтесь нейросеткой. Мне-то что!
– Два месяца назад. – Юрий Святославович махнул рукой. – Знаете, всё дела, восемь часов сидеть под кабелем…
– Можно ведь во сне сохраняться.
– Да не могу я в этой херне спать! – возмутился он. – Всё время ожидать смерти и сохраняться? Я мирный человек!
– В собачку-то как-то слили сознание, – заметил я.
– Это упрощенная технология. – Он заинтересованно посмотрел на меня. – Работала?
– Вполне.
– Там только фрагменты личности, без долговременной памяти, без кучи важных моментов. Собачка – это возможность за десять минут слить свою оперативную память, а потом объединить с последним сохранением. И то в теории!
– А жена, дети? – осторожно поинтересовался я.
– Жена… – он вздохнул.
– У вас была ссора месяц назад.
– Это пёс вам сказал? – Павлов поморщился. – Да. И после восстановления мы ещё не помирились. Она, видите ли, считает, что я виноват в нашей смерти! Ещё и за Рекса пеняет!
– Бульдог?
– Бульдог, – признался Павлов. – Хорошая была собака… Верная. Не знаю я, за что нас убили и кто. Я два месяца потерял, жена месяц. Славка две недели. Василиса – три. Василиса ещё и помолодела на год, у неё клон не успел вырасти.
– Это же здорово – помолодеть, – сказал я. – Наверное.
– Вам доводилось иметь дочь-подростка? – Павлов воздел руки к потолку. – Она сегодня страдает, что уже постарела, а завтра – что сопливая девчонка! То голодает, то лопает торты и мороженое! И все, заметьте, все винят в своей смерти меня!
Мне стало его жалко.
– Ну вы же не умерли.
– Да умерли мы, умерли! – сварливо сказал Павлов. – Даже потеряй десять секунд сознания – воскресли бы другие личности. Чуть-чуть отличающиеся. Нет непрерывности разума, понимаете? Это всё самообман!
Я не стал спорить, хотя Павлов сделал паузу, явно ожидая услышать слова утешения.
– Если хотите поискать тех негодяев – могу вас нанять, – предложил он. – Оплатить расходы. Если понесли убытки – готов компенсировать. Но никакой ценной информацией не располагаю.
– Да нет, что вы, – сказал я. Король деликатесов и впрямь казался человеком в меру откровенным и положительным. – Всё в порядке. Я так, поговорить пришёл, узнать, как дела.
– Я ведь вам не рассказывал, кто за мной охотится? – заинтересовался Павлов.
Я покачал головой.
– Вот не знаешь никогда, кому стоит доверять… – вздохнул Павлов. – О чём-то я ведь должен был догадываться! Или дочь, или сын… Знаете, Никита, а заходите в гости почаще? С вами приятно общаться. Вам от меня ничего не нужно, это так редко бывает! А мне от вас!
