Мы сели на высокие стулья напротив, Вероника пододвинула мне бокал «Негрони», а Тяню – маленький поднос, заставленный микроскопическими рюмочками китайской водки «Маотай».
Себе Вероника ничего не налила, и это было странно.
– Вы как? – спросила она.
– У тебя тут опасно… – начал я. И осёкся. Переглянулся с Тянем.
– Отпустило, – согласился он.
Ощущение надвигающегося кровопролития и впрямь отпустило!
– Я тут с вечера сижу. – Вероника соскользнула со стула, потянулась. – Очень неприятно, когда шаг в любую сторону…
Она нахмурилась. Сдвинулась влево-вправо. Повела рукой.
И кинулась вон из-за стойки, бросив через плечо:
– Ждите, я мигом!
Мигом не получилось. Тянь Джелан принял две рюмочки своей ароматной водки, а я почти допил коктейль. Вероника вернулась, молча набрала себе большую кружку пива и жадно осушила половину.
– Пива хотелось, – пояснила Вероника. – А в туалет отойти не могла, потому терпела.
– Что было-то? – уточнил я, хоть и знал ответ.
– Понимала, что умру, если уйду из-за стойки, – спокойно ответила Вероника. – Причём без вариантов.
Мы с Тянем уставились друг на друга.
– Бомба, – сказал Тянь.
– Разве что большая, – согласился я.
– Очень.
Мнению Тяня можно было доверять. Он ничего об этом не рассказывает, но работает на крупном оружейном заводе, в отделе испытаний экспериментальных вооружений. Он настолько близок к смерти, насколько это вообще для нас возможно.
Кто-то решил бы, что Тянь экстремал. Но думаю, что это не так. Он просто хочет быть в курсе того, что способно его убить.
– Очень-очень большая, – забросил я пробный камень, и Тянь не стал спорить или добавлять «ядерная». Да, наверное, ядерная не обязательна.
Но большая бомба – это всё равно странно. Ни Контроль, ни Стерегущие такого не любят. Слаживание, полагаю, тоже. Разве что Думающим планетарные разборки совершенно безразличны.
– Ты была вынуждена сидеть на стуле и ждать, – резюмировал я. – Мы почуяли опасность, когда подошли.
– Но не абсолютную опасность! – уточнил Тянь.
– А когда мы пришли – опасность отпустила. – Я пожал плечами. – Ерунда какая-то.
Вероника посмотрела мне в глаза.
– Что ты натворил, Никита?
– Я? – настал мой черёд удивляться. – При чём тут я?
– Расскажи, что не так, – настаивала она. – Уже то, что ты выполз из своей норы и пришёл на встречу – странно.
Я вздохнул.
И рассказал всё, как есть. Про визит Тао-Джона (Вероника уточнила: «Тот, что был с нами?») в сопровождении девушки, мальчика и собачки. Когда я рассказывал про поведение бульдога, Вероника даже слегка улыбнулась. Про ночной налёт. Про мой недавний визит к бизнесмену Павлову.
– Так что, девчонка тебя продинамила? – на мгновение Вероника стала прежней.
– Да. И это самое странное. В первый раз она на меня прям кидалась.
Вероника задумчиво смешала мне ещё один коктейль. Я глотнул, наслаждаясь вкусом. Если пить очень маленькими глоточками, то можно поймать что-то вроде лёгкого опьянения…
– Дело не в Павлове, – сказала Вероника задумчиво. – Его атаковали из-за Тао-Джона, поскольку лишь Тао-Джон мог привести кого-то к тебе.
– Он бы никогда…
– Да он и не знал! Тао-Джон был уязвлён, погибла его подопечная! Спасти главу семейства и детей показалось ему долгом чести. Он поменял твой долг на свой, привёл к тебе подопечных – и это каким-то образом навело на тебя врагов.
– Но я не был целью…
– Значит, был, – сказал Тянь. – Ты лишь не понял этого.
