Мы выстроились, надели наушники и очки. Каждый получил пистолет. Моя первая попытка вышла неудачной: пуля пролетела мимо мишени. Я не сдалась и продолжила тренироваться. Постепенно мои выстрелы стали более точными, и я почувствовала, что начинаю контролировать свои движения и пистолет.
– Закончить упражнения, – раздался голос Петры.
Я сняла наушники и заметила Германа, решившего посетить наше занятие.
– Продолжайте, – сказал Босс.
Он важно ходил между учениками. Я вздрогнула, когда он подошел ко мне.
– Ты неправильно взяла оружие, – сказал Герман. – Держи пистолет на одной линии с рукой. Тремя пальцами обхвати наружную и переднюю часть рукоятки. Указательный палец должен лежать снаружи спусковой скобы. Вот так.
Он спокойным ровным голосом объяснял как держать пистолет, какую стойку правильно принять, а по моему телу бежала дрожь. Меня волновала и нервировала его близость, а под взглядом холодных глаз становилось неуютно. И все же его советы помогли на практике: появилось больше уверенности, и теперь все пули попадали в центр мишени.
Герман ушел, а мы после упражнений на точность перешли к более сложным испытаниям – нам предстояло пройти несколько трасс, которые представляли собой полосу препятствий для стрельбы из-за укрытий.
– Целью этих испытаний, – объясняла Вета, – является развитие навыков быстрого и точного реагирования, а также умения принимать решения в самых различных ситуациях.
Когда я проходила трассы, почувствовала себя настоящим бойцом. Волнение и адреналин пронизывали мое тело, но я понимала, что должна оставаться спокойной и сконцентрированной. Каждое движение было важным, каждый выстрел – решающим.
Покидая полигон, я чувствовала себя безмерно уставшей, но довольной собой. Я пришла к домику Зои, постучала три раза.
– Варя, я сейчас не могу выйти, – раздался слабый голос Зои из-за закрытой двери. – Давай встретимся как-нибудь потом.
Я уже третий день подряд приходила к бытовке, где жила Зоя, в надежде встретиться с ней, но все безрезультатно. Каждый раз я слышала одно и то же. Но сейчас я твердо решила выяснить, почему от меня скрывается та, кто называла себя моей подругой, и не намерена была отступать.
– Я не уйду, – заявила я, скрестив руки на груди, хоть Зоя меня и не видела. – Буду стоять тут столько, сколько потребуется.
– Варечка, пожалуйста… – В ее голосе явно слышались боль и отчаяние. – Это может быть опасно.
– Что ты имеешь в виду? – встревоженно спросила я. – Ты больна?
– Думаю, что да… Уходи… Прошу тебя.
Нехорошее предчувствие колыхнулось в груди. Какие бы отношения ни были между нами прежде, я не хотела терять Зою. Я не могла потерять и ее.
– Слушай, открой дверь, и мы просто поговорим, – настаивала я. – Хорошо?
– Варечка, пожалуйста, уходи, – тонким голоском взмолилась Зоя.
– И не надейся, – отрезала я, пытаясь придумать веский повод остаться.
Тут воспоминания обрушились на меня, возвращая в прошлое: слетевший с катушек Горелов, перевоплощенный Дима, пропажа Ильи, предательство Маратовны. Все события цепочкой встали перед глазами, терзая душу.
– Зоя, – тепло сказала я, найдя решение, – помнишь ту ночь, когда мы с тобой остались одни в домике лесника?
– Когда ты на меня накричала? – жалобно спросила она, громко шмыгая носом.
Ох, Зоя, Зоя. Из всего произошедшего она запомнила именно мой всплеск эмоций. Подавив шевельнувшуюся совесть, я продолжила:
