– Я сама займусь ее обучением.
Я остановилась, не в силах поверить в то, что только что услышала. Вета решила заступиться за меня и помочь? Я поспешно вытерла слезы и повернулась, чтобы посмотреть на нее и на Германа, который был удивлен не меньше меня.
– Ты тоже не слышишь, что я говорю? – спросил он сестру не менее сурово, чем разговаривал со мной.
– Слышу, – невозмутимо ответила Вета. – Просто я верю, что у нее есть способности. Другой на ее месте убежал бы в ужасе. Да, она не убедилась в безопасности. Да, чуть не погибла. Но она осталась и боролась до конца. Я поработаю с ней. Уверена, она себя еще покажет.
Герман начал не на шутку злиться: на чуть выступающих скулах играли желваки, густые черные брови сдвинулись, губы плотно сжались.
– Я еще раз повторяю… – начал было он, но Вета перебила.
– Дай нам месяц. До первой вылазки. Именно тогда все будет ясно – она или умрет, или станет рейнджером.
Умирать, конечно, не хотелось, но у меня появился шанс. Благодаря Вете, как это ни странно.
– Тебе-то какое дело до нее? – Герман спросил так, будто меня не было в кабинете. Будто я и правда для него – пустое место.
– Я ее куратор.
Вета била брата его же словами. Непонятно, для чего ей это все было нужно – особой симпатии к своей персоне я не чувствовала. Казалось, Герман не готов отказываться от своего решения, но заявление Веты подействовало на него успокаивающе. По крайней мере, резкие черты его лица разгладились, голос обрел прежнее хладнокровие:
– Теперь это твоя проблема, – он небрежно махнул рукой в мою сторону.
«Это». Уже порядком надоело, что он мало того, что считает меня никем, так еще и не стесняется открыто это показывать.
– Свободны.
Получилось. У нас получилось! Я остаюсь. Я добилась, чего хотела. Маленькая, но все же победа.
– Легко не будет, не надейся, Птичка, – через плечо равнодушно сказала Вета и вышла из кабинета. Я поспешно выскользнула следом за ней, лишь бы ни минуты больше не оставаться с человеком, которого начинала тихо ненавидеть.
Легко действительно не было.
Было чертовски сложно. Меня ждал тернистый путь становления – от офисного работника до рейнджера в период постапокалипсиса. Изнурительные тренировки высасывали все силы. Причем не только физические, но и моральные.
Я так и не смогла понять, почему Вета решила меня оставить. После решающего мою судьбу разговора она стала относиться ко мне хуже. Крепло ощущение, что я не оправдала ее ожиданий – Вета стала раздражительной и постоянно повышала на меня голос во время занятий, хотя я выкладывалась на пределе возможностей.
Место в Тихом мне так и не дали. Я лишь изредка могла издалека любоваться двухэтажным деревянным домиком у моря, украшенным незамысловатым орнаментом. Наверное, чудесно любоваться волнами с балкона на втором этаже.
Впрочем, жизнь в бытовке не казалась чем-то ужасным. Каждый вечер после обучений я приходила и падала замертво на свою жесткую, но в такие моменты казавшуюся пуховой периной, кровать. Соседка меня особо не тревожила, мы с ней практически не сталкивались: я пропадала на тренировках, а она – неизвестно где. Чем Бешеная блондинка занималась, я не знала, но ходили слухи, что общение с противоположным полом занимало ее куда больше работы.
Несколько раз в неделю я навещала маму и папу. Как бы мне ни хотелось жить с ними, это оказалось невозможным – их дом был совсем крошечным, рассчитанным на двоих человек. Да и без меня им было неплохо. Казалось, отношения родителей только окрепли после начала эпидемии.
