Войдя в коридор, я сразу припомнила свой недавний сон, где я видела эту квартиру.
Она мне приснилась с этим же длинным темным коридором, обшарпанными стенами, на которые можно вешать траурные ленты и обитателями дома, вылезающими из щелей, проемов и нор, и никогда не выходящими за порог своего убежища. Как такое может быть? Странно.
Пристроила мокрый зонт на вешалке с рогами, как для средневековых пыток, хотя ее придумали советские инженеры. Видимо, тетка была от вешалки в восторге.
Я, если честно, замерзла, хотела согреться и прошлась по пустым комнатам, – уже был застелен ламинат, уже были сняты старые двери, уже белели свежей краской стены, но все равно из каждой комнаты веяло холодом, – я остановилась прислушаться к голосам прошлого. Тетка как бы говорила с того света: «Вы у меня еще попляшете».
Заходить в дальнюю комнату снова не решилась. Еще не отошла от прошлых видений черной мебели, выглядывающих призраков, шорохов и того существа, что подошел ко мне и уколол меня в спину. Допускаю, что там был пожар или во всяком случае, задымление, поэтому такие миражи.
Прохожу мимо батареи банок из-под пива, узнаю знакомую марку, – Леркина бригада поработала.
– А что эту кучу вы не собираетесь выносить? – этот вопрос я адресовала трем строителям прямо из кладовки, где наткнулась на гору мусора.
Они заулыбались восточными улыбками, мол, хозяйка, какие проблемы.
Видели бы мои фотки в этой квартире, улыбки бы быстро закончились. А пока они уставились на меня, как баран на новые ворота. Девушка с красными волосами для них – инопланетное существо.
Еще раз поднимаю глаза на эту свалку ненужных вещей. Тряпье, чашки, тарелки, бумаги, обломки мебели, фарфоровые статуэтки с отбитыми ушами зайцев и рогами коровушек, старое радио, выломанные замки, связки ключей, через все тянутся разноцветные нити. Тетка их разматывала, будто искала выход из только ей ведомого лабиринта.
Странно тут как-то. Передо мной холмик земли высотой до колена. Это в кладовке. «Зашквар» какой-то. Сам по себе вырос в кладовке, чего уж там. Пытаюсь сориентироваться.
Поднимаю скомканный тетрадный листок.
Корявым женским почерком надпись:
«Кладу врага спать,
Не на пухову кровать, а соборовать.
Ты, враг (имя), не вреди,
А, как червь, в земле сиди.
Пока печать моя цела,
Не будет у меня врага.
Ключ, замок, язык. Аминь».
Текст переписан с какого-то источника.
Бросилось в глаза, как сильно она нажимала на карандаш во время написания слов, буквы выдавлены почти до дыр. Тетка, похоже, зря времени не теряла. Колдовала малость. Делаю шаг в сторону, запинаюсь, теряю равновесие, падаю, сижу, расставив руки и ноги по сторонам, и вижу на ноге порез.
Кричу: «Б…ть! Б…ть! Б…ть! Да что же мне так не везет. Да еще ж…ой на эту кучу земли».
Выбираюсь, хромая, как солдат с поля боя, осматриваюсь, нет ли где врагов, – врагов нет, сама себе враг, с раны – кровь. Вот дура, платье испачкала, надо было надеть джинсы.
«Теткину Горку» повредила. Передо мной появились мелкие косточки, засушенные палочки и все такое, – короче, набор ведьминых приворотов, наговоров, заклинаний. Стоп! Поймала себя на мысли, будто на меня снова смотрят чьи-то глаза. Б-р-р-р. Все повторяется, как в прошлый приход.
Но раздались приглушенные голоса строителей, и полегчало.
Три строителя сращу отвесили подбородки и уставились на мою ногу. Струйка крови их явно смутила. Самого шустрого отправили в аптеку с моей банковской карточкой, ногу бережно обработали, смотрели с вожделением, но и почтением, типа дочь хозяина, надо уважать.
