Покаяние над пропастью - страница 54

– Чувствуешь?

– Нет…

После установки аппарата Илизарова, хоть режь по живому, нога ничего не чувствует. Салават еще не понимает, чем это ему грозит, а капитан военно-медицинской службы пока старается не подавать виду.

Военврач вынул из ноги одну спицу аппарата. Но было поздно: нервы малоберцовой кости оказались крепко сжатыми между спицами и успели повредиться. Если нога потеряла чувствительность, то она не действует, а значит можно остаться навсегда лежачим больным. Однако Салават не подозревал о нависшей угрозе…

Военврач Васильев считался способным врачом-травматологом, поставившим на ноги многих людей. Но обе операции подряд, сделанные Салавату, дали отрицательный результат. В его практике еще не было такого случая. Он десятки раз ворошил бумаги Салавата, тщательно, до рези в глазах, рассматривал и сравнивал рентгеновские снимки. Но, сколько бы ни ломал голову, не мог выяснить причину неудач.

Салавату же становилось хуже день ото дня. Приподняли медсестры злополучную правую ногу – кожа на сгибе колена покраснела. Прикоснулись к ней щипцами с проспиртованным бинтом легонько – кожа тут же слезла. А задний подъем пятки уже лишился кожи и виднелась кость. Эта напасть была смертельным врагом лежачих больных – пролежнем… Чем больше пролежней, тем быстрее больной может уйти в иной мир. Потому как организм выдыхается, тратя все силы на борьбу с ними. Недавно солдат из их палаты, весь в пролежнях, впал в уныние, перестал есть-пить, справлять нужду. Он все время лежал молча, глядя в потолок, а потом тихо умер.

Николай Михайлович был вконец озадачен: что за невезучий солдат этот Байгазин? Обе операции только ухудшили его состояние, что бы ему ни делали – все наперекосяк. Мало того, еще и пролежни возникли.

Салавату обрабатывают и перевязывают пролежни каждый день, а проку мало. Поздно спохватились… Выяснилось: ткань подставки, на которой лежала нога, была с небольшой складкой (брак изготовителя). Эта-та складка в несколько миллиметров и загубила кожу под коленом…

К дыркам в ноге, просверленным под спицы аппарата, несколько раз в день следует прикладывать проспиртованные кусочки бинта. Но медсестра экономит спирт – ей хочется унести его домой. А у Салавата вскоре один из проколов покраснел и опух.

Увидев очередной неприятный сюрприз, военврач Васильев зло усмехнулся: значит, и инфекцию занесли. А она спровоцирует спицевый остиемиелит – бедренная кость начнет гнить… Только этого не хватало, черт побери!.. Неужели перерастет в гангрену?..

Салават от невыносимых болей так исхудал, что остались кожа да кости. Однажды, когда готов был лезть на стенку от боли, почему-то проплыли перед глазами величественные горы Афганистана. И тогда он взял из тумбочки тетрадь и принялся торопливо набрасывать рисунки. Боль каким-то чудом утихла…

Салават с головой окунулся в чудесный мир творчества: вдохновенно рисовал афганские этюды. Он переносил на бумагу хранившиеся в памяти виды Афганистана: горные цепи с облаками у вершин, бурную горную реку, устремившуюся вниз, ущелья, долины… Творческий азарт полностью охватил его, заставив забыть о страданиях и незавидном своём положении. Более того, он стал испытывать радость и высочайшее душевное наслаждение. Сладчайшие муки творчества затмили муки телесные…

Начиная с того дня, как Салават дрожащими пальцами взял в руки карандаш и бумагу, он уверенно пошел на поправку. С помощью аппарата Илизарова военврач Васильев все-таки поставил ему бедро на место. Хорошее приспособление изобрел доктор Илизаров, оно спасло Салавата от ампутации. Крепкий и молодой организм Салавата смог победить и коварные пролежни. Но на теле остались большие шрамы. Спустя три месяца аппарат с Салавата сняли и заковали в гипс от груди до кончиков пальцев ног. Еще через сорок дней гипс разрезали огромными ножницами для резки металла и перевели Салавата в отделение гнойной хирургии. Прав был Васильев: занесенная инфекция вызвала остиемиелит и часть бедренной кости сгнила. Слишком дорого обошелся ему сэкономленный медсестрой спирт…