Поняв, что сегодня мне не удастся заработать ни йены, я свернул картины, убрал их в тубус и отправился домой. Прыгнул на велосипед и покатил. Есть хотелось, вот это я помню. Я много чего помню из того дня, разные мелочи, хотя, если верить писателям и прочим, после такого сильного удара по голове, у людей, случается, начисто отшибает память. Врут, наверное, чтобы удобней было склеивать фрагменты сюжетов. Помню, проезжал по фусими дори, и остановился, чтобы взять в перевозном киоске несколько блинчиков на обед. Помню, продавец отложил смартфон, и я сумел разглядеть, что было изображено на экране. Он читал статью с последними новостями о поиске Эрики Савады. Я еще удивился: неужели шумиха вокруг этой истории еще не утихла? Впрочем, тут же подумал я, чему удивляться? Эрика Савада – звезда первой величины, а не какой-нибудь там никому не известный актер замшелого театра. Так оно, наверное, и должно быть. Люди пропадают ежедневно, но не каждый день это случается с известными актрисами. В скором времени в справедливости этой мысли мне придется убедиться на собственном опыте.
Я жил… Впрочем, вам прекрасно известно где я жил. Думаю, полиция успела уже установить даже начальную школу, в которую ходил маленький Кин Канэко, еще не ставший тем чудовищем, какое сейчас сидит перед вами, верно? Не отвечайте, вопрос риторический, ибо ни сам вопрос, ни ответ на него не имеет ровным счетом никакого значения. В моем детстве вы не отыщите ничего, что имело бы отношения к событиям последних дней. Эй, Аюми-тян, сделай-ка об э этом пометочку у себя в блокноте, и не трать время на бесплодные поиски отправной точки, излома, или как там у вас это называется, с которого все, якобы, и началось. Потому что никакого излома не было в безмятежном детстве мальчика Кина Канеко. Я не религиозный фанатик или обозлившейся на весь мир художник-неудачник. Я надеюсь в этом я сумею вас убедить. Тогда станет гораздо легче продираться нам вместе вперед. Так что слушайте внимательно, а я постараюсь ничего не упустить.
Итак, я приехал к своему дому. Через пару минут мне проломят голову. В собственной квартире. Но до того я столкнусь на частнице с соседкой, молодой девушкой по имени Сэкера Мията. Она будет выносить мусор.
Мы поздоровались. Сэкера выглядела уставшей. Это ее всегдашнее состояние. Долгие годы она ухаживает за парализованным дедом – единственным ее родственником, в квартире которого она и живет. Ради ухода за ним, Сэкера оставила учебу в Токио и перебралась сюда.
– Как дела? – спросил я. – Как дедушка?
Она вздохнула и не ответила. Но говорили ее глаза.
«Сил нет».
Войдя в квартиру, я успел лишь поставить тубус и захлопнуть дверь. В следующую секунду услышал какой-то шорох за спиной, хотел повернуться, но тут же что-то тяжелое обрушилось мне на голову. Я даже боли не почувствовал. В мгновение мир исчез.
Я отключился.
Странные мысли лезут в голову, когда вы приходите в сознание после сильнейшего удара и вас волокут вниз по лестнице собственного дома. Ну или что-то подобное; людей, бывает, по разному убивают, смысл не в этом. Главное – о какой чуши думаешь в первую очередь. Это, вероятно, происходит от того, что мозг не успевает в первые секунды осознать опасность положения. Я думал: эти уроды что, собираются меня просто взять и куда-то унести средь бела дня? Это не план, это какая-то глупость несусветная. Вот о чем я подумал сразу, как только эта способность вернулась.
