Все сказанное Фелицца записала кончиком светящейся палочки себе на листок бумажного дерева, и, кивнув головой, вылетела в окно. Марти поднялся с гамака. В конце концов, если он просто сходит к Сельме, ничего не изменится. Ну, поговорит он с ней, и все. Это же не значит, что они и правда выйдут за ворота?
Марти вышел на улицу и побрел вдоль других таких же домов—деревьев на другой конец города, туда, где в древесном дворце жила королева Фей.
– Шесть часов! – крикнул попугай на главной площади, перевернувшись вниз головой на своей жердочке, что означало переход в нижнюю половину циферблата, и Марти пошел быстрее. Уже шесть! Следует поторопиться!
– Добрый вечер, – приветствовал мальчик Фиоренцу, главную фею – фею Сельмы.
– Добрый вечер, – ответила она, – Королева, к вам Марти!
– Пусть войдет, я наверху! – крикнул сверху голос Сельмы, и Марти, поднявшись, оказался в зеленой зале ее дворца, с ветвями-колоннами и огромной лестницей посередине. Он побежал вверх по лестнице, пока на самом верху не оказался на открытой площадке, где, покачиваясь на ветвях, восседала Королева Сельма. Ей было шестьдесят два, по крайней мере, так утверждала она сама. Ее волосы уже тронула седина, а на лице появились морщины. И все-таки это было прекрасное, значительное лицо, лицо, таившее в себе загадку Прежнего мира. От всех остальных Сельму отличали две вещи, сделавшие ее Королевой. Во-первых, она – помнила, во-вторых, медленно, очень медленно, но все-таки заметно старела.
– Конечно, у вас нет памяти, вот вы и остаетесь вечно молодыми, – говорила она обычно.
– Привет, Марти! – улыбнулась Сельма, потрепала его по волосам, и Марти заметил, что она погрустнела.
– Тоскует по Мелинде, боится за нее! – подумал он.
– Здравствуйте, Королева Фей! – Марти слегка поклонился.
– Как твои успехи в школе?
– Спасибо, все отлично.
Сельма ласково кивнула.
– О чем ты пришел спросить меня?
– Я… – Марти помялся, – я… ну в общем, я хотел спросить об Оракуле. И о тех, кто дошел до него.
– Об Оракуле? – удивилась Сельма. – Ну что ж. Садись. Чего ты стоишь?
Марти опустился на ветку рядом с ней, и Сельма продолжила.
– Оракул – вот все, что мы знаем о наличие внешнего мира. Дальше Оракула никто и никогда не ходил.
– Это далеко?
– Где-то в двух-трех днях пути отсюда. Когда ты выходишь за ворота, пустыня окружает тебя. Там жарко и нет ничего, кроме песка. Ты идешь дальше и попадаешь в лес, где живут единороги. Потом начинаются горы грифонов. А потом ты попадаешь и к Оракулу. Он живет там еще с того момента, когда первые люди, Адам и Ева, впервые покинули Эдем. Он знает все. Только нельзя ходить к нему часто, он не любит, когда его тревожат…
– Так ведь никто и не ходит! – раздался вдруг чей-то скрипучий голос, и Марти с Сельмой вздрогнули от неожиданности.
Рядом с деревом в воздухе парил Орин и нагло подслушивал их разговор!
– Молодой человек! – обратилась к нему Сельма, – Почему вы подслушиваете!
– Ничего я не подслушиваю! – возмутился нахальный Орин, – Я просто летел мимо и подумал, дай-ка, засвидетельствую свое почтение королеве. Неожиданно и эффектно появиться в нужный момент, это вам, понимаете ли, не шутки!
– Почтение! – Сельма презрительно скривилась. – Посмотри на него Марти! Разве это существо! В Прежнем мире таких не было!
Марти взглянул на него. Орин, как орин. Голубой мех, сам размером чуть больше годовалого ребенка, мордочка как у ежа, перепончатые крылышки, как у небольшого дракона, и по всей спине от затылка до хвоста тянется гребень ядовитых колючек, которые если надо можно выпустить во врага. Правда зачем? Ведь в Эдеме нет врагов.
