– Не только… – возразила Мелинда. – Еще камень. И художник… И жизнь Эльги. Она должна очнуться!
– Ты можешь помочь ей? Ты ведь умеешь исцелять боль! – сказал Альдо.
Мелинда покачала головой.
– Она сама могла бы помочь себе, я лишь сказала бы ей, как это сделать. Но она не приходит в сознание. Она где-то на границе миров, и я не могу найти ее души, ее нет ни среди мертвых, ни среди живых. Тут нужно иное средство. И если бессильны и медицина, и Брунгильда…
«Он хочет овладеть совершенным мастерством. Посредственность хочет стать гениальностью», – вспомнила вдруг Мелинда.
Мастерство! Совершенное мастерство! Камень! Карта! «Лишь тот сможет достигнуть Шамбалы, кто был позван!»
Мелинда поднялась.
– А как можно назвать, когда на тебя прямо из воздуха выпадает карта? Разве это не значит, что тебе указали дорогу? Разве не значит это, что тебя позвали?! – громко произнесла она вслух, глядя куда-то перед собой.
– Что ты хочешь сказать? – переспросил Альдо.
Но Мелинда не слышала его. Она молча повернулась и, так и не допив свой кофе, вышла из кухни, продолжая смотреть вперед невидящими глазами, чувствуя, как все внутри холодеет от озарившего ее вдруг понимания истины.
Альдо догнал ее.
– В чем дело? – спросил он, положив ей руки на плечи, так, чтобы она не смогла отвернуться.
Мелинда посмотрела ему в глаза.
– Быть Перегрином – это судьба, – тихо сказала она. – Ничто не может изменить этого.
Альдо нахмурился. Подобные высказывания жены еще никогда не доводили до добра. Она опять что-то задумала, и сбить ее с избранного пути также невозможно, как заставить стрелку компаса обернутся к югу.
Глава 2. Солнечные зайчики
Весна вступила в свои права, солнце светило все ярче, и скрыться от солнечных зайчиков, танцевавших по улицам города, не представлялось возможным. Словно кисть художника, прикасались они к лицам людей, наполняя их глаза светом, а души радостью, прогоняя зимнюю усталость.
Марти и его друг Витто Марабу с удочками сидели на берегу реки, но поплавки неподвижно застыли, клева не было. Шел последний год их обучения в школе, и справедливо полагая, что прогулять занятия уже через год им не удастся, они решили воспользоваться случаем, чтобы вместо уроков пойти на рыбалку и порадоваться возвращению весны.
– Сегодня клевать не будет. Если удачи нет сразу, то она и не придет! – заметил Марабу и, бросив удочку, лег на зеленеющую траву, прищурился, глядя в голубое весеннее небо. Марти не мог не согласиться, он тоже положил удочку и лег на спину.
– Такое же небо было в Эдеме! – заметил он. – Как давно это было!
Он посмотрел на розовеющие буквы ПК на своей руке.
– Да уж… – пробормотал Марабу.
Они молча смотрели в небо, поплавки продолжали покачиваться на поверхности реки. Наконец Марабу нарушил тишину.
– Слушай, Марти, – сказал он вдруг, – Я давно тебя хотел спросить… Ты ведь целовался с Фрейей, правда?
Марти никак не ожидал такого вопроса и поэтому не сразу нашелся, что ответить.
– Ну, было такое, а в чем дело? Почему ты спрашиваешь?
Он приподнялся на локте и посмотрел на Марабу. Тот махнул рукой, но Марти продолжал смотреть на него, ожидая ответа.
– Я вчера попытался поцеловать Эрин в библиотеке… И видишь! – Марабу показал на небольшую ссадину на щеке, – Получил книгой по лицу.
– Ты же сказал, что врезался в дверь! – возмутился Марти.
Марабу отвернулся.
– А что я должен был сказать? Вот теперь говорю! Ты не подумай, я же с другими девчонками встречался… Просто Эрин… Ты знаешь, что она нравится мне еще с тех пор, когда мы ходили к Кале. Только видно я ей не очень-то нравлюсь! Ты-то всегда нравился Фрейе!
