Загорелся зеленый, и мы пошли следом за парочкой. Глядя, как женщина прижимается к толстяку в моей голове, как будто что-то щелкнуло. Все наши разговоры о том, что мы никогда не будем работать и что в офисе работают только неудачники сейчас казались совершенно глупыми. Что если это я неудачник? Или стану им через пару лет. Чем я вообще хочу заниматься по жизни? Лежит ли у меня к чему-то душа так же сильно, как у Луки или Марка? Нет, ничего мне не хочется. Я просто хотел бы быть с такой девушкой, как Дойна. Хотел бы водить ее в дорогие рестораны и баловать дорогой одеждой. Не хотел бы напиваться до бара, чтобы сильно не тратится. Не убегать от контроллеров, потому что не могу позволить себе оплачивать проезд каждый раз. Я хотел бы быть богатым, но как мне им стать, если я ничего из себя не представляю.
Сегодня ночью Марк спал на матрасе, а я лежал в кровати. Яков уже спал, тихо посапывая. Спустя несколько минут захрапел и Марк. А я все лежал и лежал, и думал. Что будет, когда мы не сможем оплатить квартиру? Что если у нас настолько закончатся деньги, что нечего будет есть? Не можем же мы всю жизнь жить всемером!
Тогда я еще не мог признаться самому себе, однако было понятно, что я уже все решил. Именно в тот день я предал свои убеждения. Именно в тот вечер я решил, что пойду работать. И ни кем-то творческим, а на обычную работу. Чтобы получать закрепленную зарплату, и чтобы поскорее закончилась вот эта странная и бездарная жизнь.
Вкус вишни
Чтобы вы понимали, насколько мы презирали честную работу, я расскажу вам пару историй. В какой-то момент мы выстроили целый культ вокруг нашей странной идеологии. Тогда мы считали, что если ты ходишь в офис, работаешь по расписанию, подписываешь какие-то заумные бумажки, то это могло значить только одно – ты раб системы.
В нашу молодость было много произведений, которые восхваляли такое презрение. Вполне возможно, что работы авторов наоборот старались нам показать, что если идти против общества, то ничего из этого не выйдет. У нас были герои, которые буквально на наших глазах в течение нескольких сотен страниц или ста двадцати минут фильма хоронили свою будущее, ради нелепой идеи.
«Но только трусы учатся на чужих ошибках» – говорил мой друг Яков. Мы восхваляли антигероев и антагонистов. Старались проводить в нашей жизни параллели с их реальностью. И, надо сказать, делали мы это весьма неплохо.
Не знаю каким образом, но за квартиру мы не могли заплатить всего пару-тройку раз. В остальные же месяцы деньги, неведомым способом собранные по карманам и уголкам квартиры, оказывались в конверте. Почти всегда кому-то приходилось внести чуть больше – за того, кто не смог внести всю сумму. Чаше всего это была Люси. Бог ты мой, должно быть если мы сейчас все вернем ей свои долги, то на ее счете появится лишний нолик.
Я до этого работал в разных отраслях. Я раздавал бумажки на улице, зазывал в магазины, работал консультантом и даже копирайтером. Несмотря на то, что я прямо сейчас изливаю перед вами душу, да и раньше хотел быть писателем, писать тексты у меня выходило весьма скверно. Во-первых, я был довольно безграмотен. Меня постоянно ругали за лишние запятые и неправильное построение предложений. А во-вторых, это было жутко скучно. Когда ты пишешь для кого-то специально, то пропадает всякий интерес. Я как будто бы оказывался снова в институте и должен был писать огромные рефераты на темы, о которых непозволительно было даже думать – настолько они были скучными.
