Поколение судьбы - страница 6
на веселом метровом слое мха —
там ложится во всю длину своей глубины корень сирени
с раскрытыми жабрами,
сквозь которые появляются лица под маской,
которая стоит, как постамент
на перроне в самом углу и ждёт носильщика,
который подойдет шагами лани
по линии гениальной прямой,
вырвет массу веса из поклона Земле,
и встанет толпа,
на коленях живущая,
и рванет солнце из ладоней потных после лопаты,
с лезвия которой еще не упали комья земли цвета подвала
и света в нем.
Если забыть обо всём
или уйти из дома на войну,
где первой жертвой был череп Солнца,
или, если прокрутить рапидом пленку,
когда пленки в кассете много,
как струй в дожде,
то у Луны,
сделав поперечный срез ее скорлупы,
обнаружим пять слоев и разум,
брошенный на произвол судьбы в купель
и проверяемый на выживаемость,
плывущей по поверхности дощечкой,
такой полосатой,
как у кабана шкура —
она вся в шрамах и ссадинах,
которые свидетельствуют об очередном успехе —
первенстве в самой большой стае чёрного леса,
который еще чернее ночью, чем днём.
2.
Растет птенец,
как ветер,
набирающий силу и не думающий о себе,
как не думает музыкант или хороший артист,
который,
проникая в каждую пору и капилляры тела,
вдруг гаснет,
как гаснет внезапно кровь, что хлынула горлом коровы —
и умирает движение струй течения,
навстречу которому попался остов затонувшего корабля,
иллюминаторы уже давно закрыты ровным слоем соли
седой, как свежий алюминий.
Под кругом света,
как под голым лбом мыслителя,
сидят люди,
положив ладони жаркие,
как топки,
на скатерти;
они ещё не отмыли залитые битумом глаза бога Аб-У.
И свистят на манер китов соловьи,
лишённые жаберных щелей,
обречённые,
совсем как белка, убитая в парке на дорожке,
которая как хребет нужна старикам,
которые гуляют в тени деревьев,
вырастающих из медленных мест земли.
Так сугробоподобные люди вынесли на свет жирный свет —
свет света, дивные глаза, зелёные и не зелёные,
и поплыли в облаке нежном,
как земляника или мякоть хурмы,
они.
1982.
* * *
Есть только гения печальное искусство,
и третье ощущение поэзии одной дано —
пять чувств есть наши полюса,
и я тебе, господь, предался именем и чувством.
1983.
Чудачок
Волохову
Сын Данта в ботинках от «Гиганта»
подходит к нам с улыбкою ваганта,
приветствует: «О, демоны, о, маги!»
«О, Волохов, купи продам я краги!»
Он хитро замечает: «Владислав,
ты правнук Велемира, но не пиво,
залитое в телесный автоклав,
мешает нам настроить эту лиру.
Пройдемся мощными ступнями,
прогромыхаем гениальными костями
осенним ипподромов городов.
Я кончу в Риме, склеп уже готов!»
Молчу, по Герцена за ним иду,
на мне Европы каменный жилет,
навстречу негритянский слет,
он обсуждает мрачный геноцид.
Веселые под черной кожей греки
толпятся на лужайке, как бы дети.
Две серые ладони телом дама
мне подает негроидная самка.
Я их трясу и говорю: «Вот – пава,
любимая коричневого мавра».
Мы подошли и пиво, как река,
таким же цветом в Грузии Кура.
1982.
* * *
Неужели в этом гоpоде нет ни одного человека,
котоpый ждал бы меня?
Неужели нет ни одного человека,
который думал бы обо мне?
Может быть на свете нет ничего?
Я одинок и прохожу средь призраков остывших
привычным шагом и завидую себе.
Я прохожу особую школу одиночества:
кто раньше сдаст – я или мир?
Думаю, мир.
Я в колыбели сижу,
мир мне пытается глазки состроить,
он меня принуждает уверовать только в него,
он заставляет меня принять его жесткие ласки,
он надрывается и хохочет
и заставляет стать юродивыми меня
Похожие книги
Герой книги – огромный Выксунский металлургический завод (ВМЗ) в Нижегородской области. Это старейшее в стране и одно из самых инновационных в мировом трубном производстве предприятие, задающее уровень российской и мировой металлургии.За свою историю, насчитывающую уже четвертое столетие, завод повидал и пережил многое, угасая и возрождаясь, чтобы, в конце концов, найти свою дорогу в будущее! Сейчас у руля выдающаяся команда, страсть и напор кото
2000-е для России были очень разные. Первое десятилетие наступившего столетия, или, как его еще называли, «сытые нулевые», это старт нового порядка вещей ― в политике, экономике, обществе. По сути, новой страны, которая радикально отличалась от страны 1990-х. Высокие цены на нефть, приток иностранных инвестиций и экономическая стабильность сформировали в обществе позитивное отношение к власти. Модернизация, инновации, интернетизация страны, диало
Книга «Докричаться до отца» рассказывает о представителях семи поколений одного рода, истории которых казалось бесследно рассеялись во времени и пространстве. Это эксцентричный роман-предание, где невозможно провести грань между семейной легендой, документальной хроникой, фарсом, игрой авторского воображения.Лучше всего говорят о книге имена ее героев: Дорофей-Волкодав – одолевший в одиночку стаю волков при строительстве деревни на Урале, куда он
Я вернулся, чтобы рассказать о том, что смерти нет, даже в удушающей тесноте тотальной боли, потери способности к передвижению, навыка говорить и писать, способности слышать, видеть, спать, есть, пить, дышать. Даже тогда с вами свет мысли, любви и веры, которые в болезни и после нее дают надежду, выбор и указывают путь осмысления себя, чтобы научиться заново дышать, пить и есть, ходить, писать и говорить, жить. Смерть не страшна. Умирать страшно.
Автор книги хорошо известен православному читателю. Профессиональный журналист, закончивший филологический факультет Ленинградского государственного университета, Александр Раков с 1993 года является главным редактором газеты «Православный Санкт-Петербург».На основе рубрики «Записки редактора» созданы книги «Былинок», последнюю из которых – «На милость дня» – Вы держите в руках.
Ты можешь остановить бурю, но не конец света. Ты можешь спасти людей, но не дать им желания жить. Ты хороший человек, но достаточно ли этого для спасения мира?Ты не сможешь спасти всех. Одного человека недостаточно. Поэтому Хэ Янг, Ян Си и остальные отправляются на поиски хранителей – странного сообщества, готового предотвратить разрушение мира. Но правда ли они такие благородные, какими кажутся? И при чем тут исчезновение мужчин в западной части