На первый взгляд беседа казалась вполне обыденной, на деле же превращалась в настоящее поле боя. Все вокруг молчали, девушки снаружи еще ниже опустили головы, не смея лишний раз даже вздохнуть.
Говорят, что и орхидея, и пион красивы сами по себе, но стоит им столкнуться, один из них непременно проиграет. К удивлению всех окружающих, императрица Фуча на сей раз, казалось, отступила.
– Девушки прекрасны, но им не сравниться великолепием с вами, – мягко произнесла она.
Упиваясь победой, благородная супруга Хуэй возгордилась еще больше. Раздался ее переливчатый, словно серебряные колокольчики, смех.
– Ваше величество, – сказала она, – вы мне льстите. Но всё же пион – истинный царь цветов, не каждому дано сравниться с ним.
– Вы! – Минъюй задохнулась от гнева, казалось, она вот-вот разразится бранью, но, заметив, как императрица махнула рукой, нехотя отступила, сжав кулаки.
– Прибыл его величество император!
Громкий голос прервал перепалку, и в павильон вошел высокий мужчина приятной наружности. В одежде он придерживался тех же принципов, что и императрица Фуча: знал меру в украшениях, его темно-зеленое одеяние выглядело очень деловито, неброско, края рукавов пахли тушью, словно перед приходом сюда он разбирался с бумагами.
Это и был император Айсиньгёро Хунли.
– Приветствуем ваше императорское величество, – раздался слаженный хор голосов жен и слуг.
– Довольно. – Хунли быстро подошел к императрице и, протянув руку, помог ей встать. На лице появилась теплая улыбка. – Императрице не нужно так церемониться.
Первая фраза относилась ко всем, но вот последняя предназначалась только для Фучи. Благородная супруга Хуэй с каменным лицом сверлила взглядом их соединенные руки, в глазах ее горела ревность.
Хунли не заметил этого, да и сам отбор был для него рутиной. Он помог императрице сесть, занял свое место и, подперев щеку рукой, повелел:
– Начинаем.
– Слушаюсь! – прокричал старший евнух. – Дочь начальника Палаты по уголовным делам Сочоло Даоцзиня, Сочоло Юйли, пятнадцати лет.
Высокая и худенькая девушка поспешно вышла вперед.
Хунли, прищурившись, глянул на нее:
– Сегодня ветер очень сильный. Тебе, должно быть, совсем тяжко пришлось.
– Нет, вовсе нет, – поспешно ответила девушка.
Но тут неожиданно раздался насмешливый голос благородной супруги Хуэй:
– Точно, ваше величество, такая тощая, один порыв ветра, и она улетит.
Хунли промолчал, но поджал губы, скрывая улыбку.
Старший евнух лучше всех умел читать по лицу своего господина и, едва завидев эту улыбку, тотчас огласил:
– Пожаловать цветок[28]!
В то же мгновение в павильон вошел младший евнух с серебряным подносом в руках, на котором лежали пышные цветы. Девушке ничего не оставалось, как взять цветок и немедленно покинуть зал.
Отбор продолжился.
– Дочь главы Конюшенного управления Гань Танлиня, Гань Жуюй, шестнадцати лет.
Вошла круглолицая полноватая девушка.
Хунли едва глянул на нее и усмехнулся:
– И сколько раз в день ты ешь?
Девушка смутилась, но, поскольку вопрос задал сам император, не ответить было нельзя:
– Три раза.
– Да что ты! – продолжал подтрунивать Хунли. – А по виду уж точно не меньше пяти, иначе как ты смогла так отъесться, что почти догнала императорских борцов сянпу[29]?
Дворец не нуждался в таком большом количестве борцов, а уж гарем тем более.
– Пожаловать цветок! – огласил евнух и объявил следующее имя: – Дочь управителя столичной области Чжанцзя Сысяня, Чжанцзя Жухун, пятнадцати лет.
