Покорение дворца Яньси. Том 1. Путь служанки - страница 46

– Тот сироп, что принесла благородная супруга Хуэй, наверняка сделан из молодых листьев. Яд несильный, неудивительно, что старший лекарь Чжан ничего не заметил. Да если бы и заметил, они бы договорились, что это оплошность императорских аптек…

Старшая наложница Юй схватила Вэй Инло за руку, лицо ее пылало, как при лихорадке:

– Идем! Пошли со мной к императрице!

– Ни в коем случае! – Матушка Чжан кинулась наперерез, преграждая путь. – Разве можно счесть за правду слова ничтожной служанки? Разве можно их сравнить с показаниями главного лекаря Чжана? Инло, ты же знаешь, что будет, если служанка откроет рот без спроса во дворце! Быстро на колени!

Вэй Инло послушно опустилась на колени.

– Госпожа Юй, – поклонившись, сказала она. – Я всего лишь жалкая служанка, лишь благодаря вашей милости мне удалось сказать все это. Но при императрице, возможно, у меня не будет шанса и рта раскрыть.

Иными словами, императрица не обязательно примет слова такой мелкой прислуги за чистую монету.

– Я поняла, – пришла в себя старшая наложница Юй, она посмотрела на Вэй Инло многозначительным взглядом, медленно ослабила хватку.

– Я сама все расскажу императрице, а ты… Как тебя зовут?

– Инло, госпожа.

Она кивнула Вэй Инло и стремительно вышла из комнаты.

Как только она ушла, матушка Чжан свирепо уставилась на свою служанку:

– Ты зачем рассказала все это старшей наложнице Юй?

«Зачем?

Умный не полезет в чужую драку, я могу не вмешиваться, эти двое… они же как сестры… Когда увидела их, то вспомнила себя и сестрицу…»

Ради таких исключительных семейных уз она добровольно решила рискнуть в этот раз.

«В этом есть кое-какой смысл. В гареме наложницы часто объединяются против друг друга, два самых крупных союза сосредоточены вокруг императрицы и благородной супруги, и если я выступила против госпожи Хуэй, значит, само собой, принимаю сторону императрицы… А так даже надежнее, чем напрямую попроситься к ней. Как говорится: “Враг моего врага – мой друг”».

Вэй Инло казалось, что она наконец во всем разобралась.

Но очень скоро девушка поняла, что недооценила гарем и его обитательниц.

– Инло! – Когда они вернулись в мастерскую, матушка Чжан выгнала всех, кроме нее, взяла в руки линейку и громко сказала строгим голосом: – На колени!

В отличие от тетушки Фан, матушка Чжан была строга лишь на словах, сердце же у нее было мягкое, и линейка в ее руках и никогда не использовалась по назначению. Но сейчас было совершенно очевидно, что матушка Чжан в ярости. Вэй Инло поспешно опустилась на колени, а потом, подняв голову, посмотрела на нее. Во взгляде девушки не было ни страха, ни ненависти, лишь тревога и волнение.

– Матушка, – тихонько позвала она матушку Чжан, словно маленькая девочка зовет бабушку, которая обожает ее всем сердцем. – Не сердитесь, я знаю, что ошиблась.

Матушка Чжан немного смягчилась, но лицо ее стало строже:

– А ты знаешь, в чем именно?

– Мне не следовало прямо в лицо говорить старшей наложнице Юй, что молодые листья ядовитые, – поразмыслив, ответила девушка. – Нужно было написать все в письме и тайком положить его в новую одежду, так надежнее. А письмо я бы случайно уронила, когда несла одеяние, и захоти госпожа спросить об этом, я просто солгала бы, что понятия не имею, как оно здесь оказалось…

– Довольно! – прервала ее матушка Чжан, понизив голос. – Неважно как, но ты все равно сказала бы старшей наложнице Юй, что молодые листья содержат яд?