- И что теперь делать, - продолжил Виктор задумчиво, - я просто не понимаю. Думал, поиграю и забуду, да только...
Только неувязочка вышла. Он не просто не мог забыть Арину. Он не мог даже убрать её из своей жизни. Он, как больной идиот, втайне желал, чтобы она ещё хоть немного пробыла здесь, с ним, в его спальне, на его постели...
- Это одна из сестёр? - деликатно уточнил Даня на том конце связи. - Одна из тех, что я видел?
Да, точно, он же их тоже видел. Более того, и Даниилу Виктор когда-то предлагал развлечься с одной из его пантерок. Точно больной урод.
Не Даня, конечно.
- Да, - решил он не скрывать факты. - И я возможно перешёл грань допустимого, хотел отдать её другому...
Виктор знал, что и друг сейчас вспомнит тот визит в клуб. И то, как сам отказался от подобного мероприятия. Что в итоге оказался прав, когда говорил ему ещё очень давно не играть на чувствах и не давить психологически на сабу. Да, во всём прав...
- Знаешь, что я тебе скажу? - видимо в силу деликатности Даниил не сразу решился на эти слова, говоря их словно замедленно. - Вспомни про Гордея. И ни на минуту не забывай. И про Лолу его тоже. Потому что у всего есть предел, и его нельзя переступать...
Эх, друг Даня! Где же ты был раньше?
К сожалению, этот предел Виктор уже не просто переступил, а перепрыгнул. Проскочил на огромной скорости - сам не заметил как...
8. * 8 *
Спустя ещё несколько дней Арина так и продолжала лежать, не приходя в сознание. Температура у неё больше не поднималась, но и в чувства она не приходила.
Виктор, почти перебравшийся домой и организовавший в своей спальне домашний офис, днём, когда в любой момент могла войти медсестра, ещё держался. А вот ночи стали его персональным адом. Он каждый вечер ложился рядом и обнимал хрупкое тело, в которое не мог вдохнуть жизнь...
- Багирка, милая, хорошая моя, очнись... - сначала просил он, потом начинал приказывать, даже угрожать...
Но ничего не помогало.
Виктор скрежетал зубами от бессилия, сжимал и разжиматься кулаки в бессильном порыве сделать хоть что-то.
В итоге он впадал в неконтролируемую ярость, когда хотелось снова вскочить на ноги, хотелось ломать и крушить всё вокруг...
Конечно, он пытался удержать себя в рамках, но давалось это с трудом. И иногда он почти доходил до грани...
В такие моменты спасало лишь одно: он вспоминал, с чего началась его взрослая жизнь. Чего ему стоило построить и получить то, что он имел на сегодняшний момент. И благодаря кому так получилось...
Он помнил тот момент в своей жизни, когда позволил себе бесконтрольные действия. Когда спустил всё на тормозах. Так же, как и помнил, к чему это могло привести, но, к счастью, не привело.
Ему тогда исполнилось восемнадцать. И его родители решили преподнести ему подарок, который чуть не стал для него началом конца.
Вместе с ключами от машины, на которой он в итоге так ни разу и не прокатился, его родители, которых он считал всю жизнь самыми близкими людьми, которых глубоко уважал и любил, рассказали ему правду. Вернее, сказали, что всю его жизнь они врали ему. Что они - не настоящие его родители. Что они усыновили Виктора, когда ему был год, после того, как его изъяли из какого-то притона от биологической матери.
Для него так и остались неразрешёнными два вопроса: почему его всю жизнь обманывали и зачем в итоге решили рассказать? Но только вопросы эти он не задал.
