Когда через полчаса Натан спустился вниз, он обнаружил, что каюта чисто убрана. Бритвенные принадлежности Натана были аккуратно разложены возле умывальника, полотенце висело на гвоздике. Клем сидел за столом и методично рвал газетные листы.
– Это для гальюна, – пояснил он.
– Боже мой… – Натан окинул взглядом каюту, которая теперь сделала бы честь самому капитану. – Из тебя бы вышла отличная жена, Клем.
Мальчик отчаянно покраснел, на лице появилось выражение ужаса.
– Черт, прости, я не хотел… просто решил тебя подразнить.
– Не люблю убираться, – пробормотал Клем, – просто раз уж я тут живу…
– И ты не привык это делать, не так ли? Ты из приличной семьи и получил образование.
– Я… да, я ходил в школу в Спаништауне. Мой отец был торговцем, правда, не очень богатым. После смерти отца дядя, прикрываясь своим опекунством, забрал у меня все. Я сбежал из дома и нанялся на «Принцессу». Только они отплыли раньше.
– Может, стоило поговорить с губернатором?
– С губернатором? Да вы понятия не имеете, что значит быть… – Спохватившись, что чуть было проговорилась, Клеменс умолкла.
– Быть кем, Клем?
Натан смотрел на нее, как ястреб, и Клеменс опустила голову так, чтобы пряди волос скрывали лицо.
– Сыном мелкого торговца, сэр.
– Я думаю, что здесь ты можешь не называть меня сэром. Меня зовут Натан.
Клеменс кивнула.
– Отлично. Теперь я все про тебя знаю, а что ты думаешь обо мне?
– Я думаю, что вы – джентльмен, и знаю, что вы раньше служили на флоте, если то, что сказал вчера Мактирнан, правда. Вы привыкли отдавать приказы, у вас хорошая одежда, пусть и поношенная, дорогие инструменты.
Натан кивнул:
– Ты прав, Клем. Да, я младший сын джентльмена и служил на флоте.
– И что же случилось? – Клеменс была заинтригована.
– Мне позволили выйти в отставку, скажем так.
– О… – Клеменс чувствовала, что поступает нетактично, задавая вопросы, но не могла удержаться. – И почему?
– Дуэль.
– Дуэль?? Я думала, морским офицерам запрещено драться на дуэли.
– Вот именно. – Губы Натана искривила горькая улыбка.
– Вы убили его?
Натан отрицательно помотал головой, и Клеменс почувствовала невольное облегчение.
– Нет.
– Тогда что случилось?
– Можешь себе представить, как это отразилось на моей семье. Чтобы не усугублять ситуацию, я предпочел исчезнуть. Искал работу, то легальную, то не очень, в конце концов оказался в Кингстоне без гроша в кармане.
– Зачем вы мне все это рассказываете?
Инстинкт подсказывал Клеменс, что Натан гордый и замкнутый человек, странно, что он так разоткровенничался.
– Говорят, что у мужчины не может быть секретов от его слуги. Кроме того, ты всегда можешь узнать самое худшее обо мне со стороны.
– Я уже знаю самое худшее, – резко сказала Клеменс. – Вы взяли у Мактирнана деньги и стали пиратом. Ничего хуже быть не может.
Натан резко обернулся. – Ты начинаешь дерзить, – сказал он неожиданно мягко. – Да, есть кое-что и похуже. Предательство, например. Но ты прав, хуже чем эта команда быть не может, и мы с тобой теперь ее часть.
– Я, в отличие от вас, не доброволец, – заметила Клеменс.
– Нет, но я не для того спасал твою неблагодарную шкуру от этой своры шакалов, чтобы выслушивать нотации. Так что держи рот на замке, иначе я устрою тебе взбучку.
Клеменс затихла. Пусть думает, что она испугалась. Лучше уж так, чем позволить ему прикоснуться к себе.
– Пойду принесу обед. – Она нашла благовидный предлог, чтобы покинуть каюту.
