Разительные перемены от рассеянного, растерянного до сосредоточенного на далеком воспоминании были налицо.
– Я покупал конверты, – произнес папа, – и, написав длинное письмо, отправлял самому себе. В то время я часто лечился в Кисловодске от болезни желудка. Лежал в санатории, а квартира моя была в Подмосковье. В письмах была своего рода прелесть. Приехав, я открывал почтовый ящик, и тут меня ждала пачка писем, от кого? Это уже было неважным. Важным мне представлялось достать из переполненного почтового ящика не только квиточки с требованием квартирной оплаты, не только вытащить внушительный ворох одноразовых газет, но и письма. В перспективе мне представлялись удивленные глаза молодой соседки и возглас: «Кто это вам столько написал?» И я, загадочно улыбнувшись, непременно бы наплел историю о своей чрезмерно деловой, сверхзанятой жизни.
– Той соседкой была мама? – догадалась Маринка.
Папа, без слов, кивнул. Жалея его, дочь подошла, погладила по руке.
– И как тебе только удалось уговорить ее нарожать нас?
– Никак, – вздохнул он, – наличие множества детей прибавляет веса в глазах общества, если можешь справиться с четырьмя детьми, то уж справиться с проблемами клиентов большого агентства недвижимости ничего не будет стоить, так считает общественность, таковы стереотипы.
– Люди думают, что мама, как Юлий Цезарь везде поспевает?
– И это тоже, – грустно улыбнулся папа и спохватился, – пойдем-ка лучше к остальным, нам необходимо ухаживать за больными!
– Что это было? – спросил Мишка, силясь вспомнить.
– Серебристое и круглое? – задал вопрос, Сашка.
– Скорее элипсовидное, – произнесла Лиза, то и дело потирая лоб, тщетно пытаясь прикосновениями прогнать тяжелый туман окутывающий мысли.
– Их Поспешай нашел! – хвастливо высказалась Маринка.
Трое уставились на нее в замешательстве.
– Подожди, кто такой Поспешай? – удивилась Лиза.
– А? – завертелась Маринка с вопросом.
– Опять выдумала, – засмеялся Сашка. – Поспешая, какого-то приплела! Интересно, военные уже приезжали?
– Какие военные? – спросила Маринка, чувствуя себя глупой.
– Военные, – насмешничая, проговорил Сашка, – которые, космический зонд должны были забрать!
– Космический зонд? – не сводя глаз с родных, попятилась девочка к двери.
– Космический зонд, – серьезно подтвердил Мишка.
Маринка повернулась и помчалась прочь из кабинета, во двор, где была высокая трава, и где любил полеживать в тишине и покое, домовик.
– Поспешай!
Домовик высунул нос из травы.
– Сюда!
Она подошла, вся в слезах:
– Что еще за космический зонд, о чем они говорят? – махнула она рукой в сторону дома.
Поспешай, рассеянно глянул:
– Замещение сознания, – пояснил он, – в иных случаях оно необходимо.
– В иных случаях? – переспросила Маринка, присаживаясь в траву, рядом с домовиком.
– Помнишь капсулу?
– Да, – неуверенно кивнула Маринка, вспоминая как сон прозрачную сферу, сомкнувшуюся у нее над головой.
– Воспоминания о капсуле стираются? – заглядывая ей в глаза, спросил Поспешай.
– Да!
– У тебя просто другой мозг, нежели у остальных, – пояснил он, – ты, итак, как бы во сне живешь, потому и воспринимаешь происходящее в реальности с запозданием. Скоро и ты будешь считать, что в перелеске вместе с братьями, сестрой и поварихой наткнулась всего-навсего на космический зонд, упавший с неба.
– Что же на самом деле произошло? – потирая лоб, спросила Маринка и произнесла. – Зонд!
