После всей этой церемонии я оставила папу с его товарищами, оказывающими ему нужную поддержку, а сама на плетущихся ногах пошла в ту рощу. Придя туда, я внимательно оглянулась, посмотрела за каждым деревом и за каждым кустиком. Потом вернулась на место, с которого начала поиски и опустила голову. Тогда я увидела две точки на земле, присела, дотронулась пальцами до земли и нахмурила брови. Это были следы от шпилек.
После этого я видела её везде: в гостиной, на улице, в коридорах школы. И я не считала её каким-то злым духом, когда, проходя мимо моей комнаты – видела её там, нет, я считала её своей галлюцинацией. Я буквально ощущала её присутствие, знала в каком она углу комнаты или с каким выражением лица она. Я пыталась пить меньше успокоительного, думая что это просто побочный эффект, ведь глицин я просто глотала пачками, но ничего не менялось.
И однажды я вышла в лес за железной дорогой, находящейся где-то в пяти километрах от дома, и зашла в самую глубь. Не знаю зачем я туда пошла: чтобы потеряться или чтобы увидеть её, но потеряться не получилось точно – уж слишком я хорошо ориентируюсь в лесах, спасибо папе. Когда я села на поваленное бревно, я подняла голову, но небо разглядеть не получилось, были видны только переплетённые кроны деревьев. Тогда я опустила голову и увидела маму. Теперь я поняла, что этого и хотела. В этот раз она стояла очень близко – всего лишь в трёх шагах от меня. Немного помолчав, я сквозь пелену в глазах и ком в горле, тихо произнесла:
– Привет.
Где-то вдалеке прозвенел звонок, наверное второй по счёту, и я снова очутилась перед небольшим прудиком. А её нигде не было, я это знала. Что бы я ей сейчас сказала? Мы с ней никогда не разговаривали о том, почему она здесь, или о том, почему я её вижу; мы не говорили о похоронах, да и в принципе о её смерти. Я будто боялась, боялась что спугну её, и больше она не придёт.
Руки уже околели, нос чутка онемел, а ноги заныли от их скрученного положения. Сигарета потухла. Я встала, закинула портфель на спину, выкинула контейнер с окурком в мусорку и пошла к выходу. Оказавшись у массивных дверей школы, которая больше походила на какую-то академию, я взглянула на дорогу.
– Ну что, красавица, пошли? – из-за спины сказал знакомый голос.
– А у меня есть выбор? – тихо рассмеялась я.
Всю дорогу до дома мы обсуждали новенькие кафешки, фильмы и погоду на ближайшую неделю – всё, кроме сегодняшнего события.
– Никакого снега. – грустно сказал Дэни.
– Не похоже на Москву. – подметила я.
– И то верно.
Краем глаза я заметила как что-то зашло за дерево.
"как эти шпионы меня уже достали!"
Взглянув на друга, я заметила то же самое выражение, как в школе – потерянный взгляд.
– Не похоже на Дэниела. – выдохнула я.
– И то… стоп, что? – он прояснил взгляд. – Ты о чём?
– Я о твоей грустной физиономии.
Он резко остановился и посмотрел мне в глаза. Сейчас они были ярко голубыми, будто воплощение самого океана. Но помимо океана, в них был какой-то холод, почти лёд. Что-то он пытался найти в моих глазах, и я дала ему на это разрешение. Что-то было с ним не так, и я очень хотела помочь, но всё, что я могла сделать, это просто смотреть ему в глаза. Через некоторое время он опомнился и крепко сжал меня в объятиях. Я улыбнулась и тоже его обняла. С того момента никто не сказал ни слова, мы дошли до дома держась за руки, и перед тем как разойтись, снова обнялись.
