Пол Маккартни. Биография - страница 42

Даже безупречные манеры Пола не смогли ее задобрить. “О, конечно, манеры у него были прекрасные – слишком прекрасные. Мы таких языкастых в Ливерпуле называем «выпендрежниками», так что я решила, он меня за нос водит. А про себя подумала: «Еще тот мастер зубы заговаривать», этот маленький дружок Джона, мистер Обаяние. Но меня такое не берет. Когда он ушел, я Джону сказала: «Ты зачем с ним водишься? Он же младше тебя… да еще из Спика!»”

После этого, когда Пол появлялся на пороге, она всегда саркастически сообщала Джону, что пришел его “маленький дружок”. “Я, бывало, поддразнивала Джона, говорила: «мел и сыр»[13], то есть что они такие разные, – вспоминала Мими. – А Джон начинал метаться по комнате из угла в угол, как дикий дервиш, и кричал: «Мелосыр! Мелосыр!», и на лице такая дурацкая улыбочка”.

Веселее всего было проводить репетиции в доме матери Джона Джулии. Она жила в квартале Спрингвуд, что в нескольких милях от Менлав-авеню, со своим гражданским мужем, метрдотелем Джоном Дикинсом, и двумя их малолетними дочками. Здесь группа Джона всегда могла рассчитывать на гостеприимство: жизнерадостная хозяйка дома была фактически его единственным союзником в мире взрослых.

Джулия с Джоном так долго прожили врозь, что для него она стала больше старшей сестрой, чем матерью. Он сбегал в ее уютный, суматошный дом на Бломфилд-роуд всякий раз, когда больше не мог выносить вощеную безупречность “Мендипс” и тетины лекции про рок-н-ролл. И то, что Мими порицающе называла это место “Дом греха”, только добавляло ему очарования.

У Джулии Quarrymen пробовали репетировать в разных углах и выяснили, что их жалкие акустические инструменты звучали громче всего в отделанной кафелем ванной комнате – особенно если они буквально вставали в ванну. Джулия не возражала против такой экспроприации несмотря на то, что наличие двух девочек, Джулии-младшей и Джэклин, означало двойную нагрузку на удобства. Даже если ей случалось купать дочек вместе, она выгоняла их и спускала воду из ванны, чтобы туда могли забраться Quarrymen. Став членом группы, Пол удостоился того же радушного приема, что и остальные, и считал, что Джулия “просто великолепна”. Часто после его ухода она печально качала головой: “Бедный мальчик – вот так взять и остаться без матери”. Скоро он будет не единственным сиротой.

Главной переменой в жизни Quarrymen, на которую Пол смог уговорить Джона в начале 1958 года, стало появление Джорджа Харрисона.

За прошедший год отношения Пола с этим “институтским” мальчиком, который был на класс младше и с которым его объединяли автобусные поездки в школу, а также одержимость гитарой и рок-н-роллом, переросли из знакомства в дружбу. Джорджу было только четырнадцать, а на вид еще меньше, особенно в школьной форме, однако он проходил по всем строгим личностным критериям Пола: был умен, наблюдателен, саркастичен и тихо ненавидел любое вышестоящее начальство. Вне школы он одевался по последнему слову моды – в костюмы с высокой застежкой в итальянском стиле, брюки без манжет и туфли, известные как “ковырялки” (winkle-pickers): носок у них был такой остроты, что им, казалось, можно выковыривать мясо из маленьких ракушек.

Пол и Джордж сблизились достаточно, чтобы вместе отправиться отдыхать на далекое южное побережье Англии. Взяв лишь по маленькому рюкзаку, они перебирались с места на место автостопом и питались только консервированными спагетти и рисовым пудингом. В одном грузовике, подобравшем их, не было пассажирского сиденья, и Джорджу пришлось приютиться на крышке коробки передач, а Пол сидел сверху аккумулятора. Они едва отъехали от места, когда Пол издал дикий вопль. Аккумулятор, прижатый к металлическим молниям на задних карманах джинсов, оставил на его ягодицах два зубчатых ожога.