Лето. Реки детства. Песня рулевого на реке. Корабль, купленный на все деньги, которые дали родители, уносится течением, и ты бежишь, как Ассоль, за Алыми парусами. Самолёты детства переносят в мир, где ночью ночь, тепло, пальмы.
Поезда детства стоят на перегонах и здесь уже джунгли, трещины в земле с детскую ладонь, а в воде прозрачные купальники. Лето, лето! Корни деревьев и еще так много речных пароходов, и сплав, поршневые самолёты, и паровозы, и лошади-тяжеловозы. И: «Работают все радиостанции Советского Союза…»
Я – ровесник космической эры и, если понадобиться, силой загоню человечество к звёздам!
Прочитал и подумал: «Чёй-то я раздухарился, ка-а-а-сманааавт…?»
Я – ВШИСТР – Высоко-Широтья Страж – Поляроид!
Воображаю, как прилетят братки и своё поражение при этом. Ну, нет! Пусть поздно, но я уберусь с Острова.
Я выучился стрелять из лука с невероятной скоростью и точно попадать в цель. Даже в чаек попадаю тупыми стрелами по оперенью. А у чайки такой роскошный хвост!
Из девяти окольцованных птиц в этом году ни одна не вернулась. Да, и птицы какие-то новые – старых я запомнил. В этом году больше гаг.
Ничего нового. Плюс два градуса (я думаю).
Стало совсем холодно в моей бумажной одежде. Задача минимум (как у Ленина – революция) – одеться. Из песца получились довольно приличные теплые шорты. На очереди – медведь. В одежде из обоев я выгляжу как большая кукла из папье-маше. Сковывает движения, приходит в негодность за два-три выхода «в свет». Еще день уходит на производство нового папье-маше от кутюр. Варианты? Нет таких. Замочить медведя – интересная идея, но как?
Подтянул лебедкой что-то морское, зацепив его с байдарки. Долго бился, два раза чуть не перевернулся, начерпал воды. Пришлось рубить трос. Я думаю, это была стеллерова «морская корова». Попробую таким же способом цеплять моржей. Жалко, но надо создавать запас мяса.
Разбросаю его по округе, и сюда придут медведи.
Смешно, но за медведями придут охотники. Это план спасения номер два.
Изготовил утепленную волокушу. В ней можно спать летом, когда резко похолодает, а снега для иглу нет – он весь растаял. Такие дела здесь – обыденность. Не думаю, что медведь сразу начнет крушить волокушу. Тяжёлая, а я еще хотел сделать её прочнее и покрыть шипами. Если затаскивать её на вершину тороса и этот торос окружать неустойчивыми кусками льда, причем сама она должна быть зафиксирована хорошо, то в ней будет безопасно. Далеко бы на ней я не поплыл, а на короткое расстояние можно. Хочу еще приделать к ней водные крылья.
Много рыбы и чаек. Плавники касаток то и дело разрезают воду. Тепло. Не то что компас, а даже солнце в этих местах в своей высшей точке проявляет непостоянство положения. Если смотреть через два шеста, оно то над ближней к морю скалой, то над дальней. Звёзды тоже порой смещаются.
Или это рефракция?
Когда ветер налетает на дом с фронтальной стороны, он воет по-другому, чем когда дует с тыла при одинаковой скорости. Неодинаковая аэродинамика. Но вой меняется от разных скоростей ветра, от влажности воздуха, давления, от которого болит голова, и снежности.
Вчера был медведь, который, видимо, как и я, считает, что главное – это движение. Всё исходил. На помойке им у меня делать нечего – я закрыл её неподъемной крышкой. У них ведь нюх отменный. Вырыл яму до льда – под домом, видимо, ледник. Конечно, шпроты лучше, чем сайка с кишками. Медведи скрипят, обходя дом, тоже по-разному. Одни деловито, а другие – настороженно. Замрет, и часами не шевелиться – уже знаешь, что он там никуда не ушел, а всё равно не верится, что у него может быть такое терпение. Чего он там увидел?!
