Полчаса тишины. Эссе о Боге, человеке, современной культуре - страница 4

А потом…

Потом будет радость. Будет то, о чем Он сказал заранее: Я увижу вас опять, и возрадуется сердце ваше, и радости вашей никто не отнимет у вас (Ин. 16: 22). Слышите? Никто!

Так каких же мне еще нужно доказательств? Что еще нужно больному сердцу моему и ослабевшей воле моей?

Буду ли сомневаться в Воскресшем или в благости Отца Его? Не буду.

Иаков ночью боролся с Богом и перед рассветом получил рану в бедре. Мы, если будем бороться с Богом, одним бедром не отделаемся. Горам и камням скажут в оный день богоборцы: падите на нас и сокройте нас от лица Сидящего на престоле и от гнева Агнца (Откр. 6: 16).

Благо тем, кто пропоет песнь иную. Возрадуемся и возвеселимся, и воздадим Ему славу; ибо наступил брак Агнца, и жена Его приготовила себя (Откр. 19: 7). Здесь – подлинное исполнение истории.

Плохо нам, людям. Кто же спорит?

Но не бессилен Бог, чтобы спасти нас. И не зол Бог, чтобы не хотеть нас спасти. Сила Его – Сын и Слово. И благая воля Его – благоволение Его, тоже – в Сыне. Придите, поклонимся и припадем к Самому Христу – Царю и Богу нашему! Так начинается воскресная всенощная.

Здесь прекращаются вопросы. И в тот день вы не спросите Меня ни о чем (Ин. 16: 23).

Здесь обряд должен наполниться богословием, а сердце человека – таять, как воск, посреди внутренности (Пс. 21: 15).

Далеко удалился бы я, и оставался бы в пустыне (Пс. 54: 8).

О святых людях, оставивших мир и ушедших в пустыни, говорится, что они «убегали от мира». Думаю, что это не образный речевой оборот. Они, скорее всего, бежали так, как бегут километровую дистанцию, сдавая норматив.

Километр – самая тяжелая дистанция. На стометровке нужен взрыв и мощное ускорение. На трех километрах нужна выносливость и расчет сил. Там может открыться второе дыхание. На километре же нужны и взрыв стометровки, и стайерское, длительное усилие. Те, кто убегал из мира, бежали километровую дистанцию.

Так могут бежать на перрон к отходящему поезду те, от кого собирается внезапно уехать любимый человек. Они бегут, огибая препятствия и ненароком задевая кого-то.

Точно так же, максимально напрягая силы, бегут те, кому угрожает опасность, те, за кем гонятся многочисленные и вооруженные враги. Мы все видели это в кино, и дай Бог нам не знать, что это такое на практике.

Мне кажется, именно так убегали из мира Антоний, Онуфрий, Пимен. Так ли вообще бегут в монастырь? Должно быть, так, потому что уход в монастырь – это бег за Любимым, Который хочет уехать. Это бег от врагов, которые вооружены и не знают жалости.

И даны были жене два крыла большого орла, чтобы она летела в пустыню в свое место от лица змия и там питалась в продолжение времени, времен и полвремени (Откр. 12: 14). Пустыня Библии – это не географическое понятие. Барханы, верблюды и «белое солнце» могут отсутствовать. Главное – чтобы не было людей и их отравленной грехом цивилизации. Лесные дебри и горные утесы – это тоже пустыня, если там живет в молитве добровольно сбежавший из мира человек.

Даже не будучи богатыми верой, люди находят разные формы бегства от суеты. Туристы, геологи, охотники, скалолазы – все эти люди, количество которых в иные времена достигало заумных чисел, пили чай у костра из железных кружек, а кто-то из них под гитару пел, зачем они сюда забрались. Оказывалось, «за туманом и за запахом тайги».

Отсюда, с привалов и ночевок, из-под сияющих звезд, огни больших городов казались тусклыми. Жизнь в этих городах казалась суетливой и мелкой, а человек, глядя в опрокинутую чашу неба, ощущал себя философом и вдыхал воздух свободы.