Полдень Грифона - страница 19

В таком состоянии ее нашли Юрай, Санти и Залия. Все еще с мечами в руках, близнецы подбежали ближе. Прихрамывавшая чародейка поравнялась с ними, и Нерисса догадалась, что та сейчас выдаст очередную колкость, но только раскрыв рот, Залия тут же закрыла его. Юрай и Санти также стояли с немым вопросом в глазах. Нерисса догадалась, что в ступор их ввел ее вид. Она никогда раньше никому не показывала своих слез.

– Саженец, ты чего? – осторожно позвала ее Залия без намека на издевку.

Нерисса стиснула челюсти и сморгнула капельки слез, решая для себя – никто не должен узнать о том, что случилось, пока она сама во всем не разберется.

– Все нормально, – скупо ответила им ведьма.

За последние несколько дней в лесу стало холоднее, и если снег еще не успел укрыть землю, то на самых верхних ветвях он уже улегся пушистыми белыми шапками. Лишний раз покидать прогретый разожженными кострами лагерь совсем не хотелось, но Ниорин всякий раз находила повод отослать его прочь от стоянки. Как пастух указывает сапогом скотине на место, ведьма гнала его вон, заставляя выполнять унизительную работу.

– Старая стерва… – Наклонившись к промерзшей земле, Самаэль поднял из-под ног более-менее сухую ветку и положил ее в охапку к прочим.

С первыми лучами рассвета он бродил по дебрям Когтистого леса, собирая хворост для растопки костров, которые, как заведенная, требовала Удула. Самаэль по наивности своей думал, что старуха помрет после побега из темницы, но она оказалась на удивление живучей: мало того что выбралась из заваленного подземелья под замком Кастора, так еще и в одиночку пересекла пол-острова и прошла по лесу, нашла дорогу к лагерю Ниорин без каких-либо подсказок, ни разу не заблудившись и не попав на пир к стриксам. Вгонявшая некогда в страх, теперь Удула нервировала Сэма, как надоедливое насекомое, которое ему хотелось прихлопнуть.

Перешагнув через поваленное временем дерево, Самаэль спустился в низину и углубился в северную часть леса, собирая ветки и палки в большую связку. Возвращаться обратно в лагерь к Удуле и прочим магам не хотелось совершенно, к тому же костры уже потушили, а выходить из Когтистого леса и искать дорогу к своему королевству было бессмысленно – только маги могли вольно пользоваться бором. С обычными смертными лес просто забавлялся, строя козни безжалостнее бесов-пересмешников. Сэм не единожды пытался самостоятельно выйти, но в итоге всякий раз терял дорогу. Лес перекраивал перед ним все видимые границы, не позволяя выбраться из тени прокаженных деревьев.

Воздух не с каждым днем, но с каждым часом становился все холоднее, земля уже промерзла и хрустела под сапогами. Кожа на ночном морозе дубела, а днем из-за гуляющего сквозь деревья ветра обветривалась. Чувствовал себя Самаэль просто ужасно, и хуже того, ему пришлось принять нынешнее положение, потому что ничего другого ему не оставалось.

Замок разрушен, отец погиб, титул потерян. Самаэль скрипнул зубами и, опустив взгляд под ноги, уставился на сухую ветку. Разозлившись, он переломил ее пополам сапогом.

– Ты даже сдохнуть нормально не можешь, когда тебя убивают, – прорычал он собственным мыслям и, подняв руку к лицу, посмотрел на массивный перстень-печатку, который не снимая носил после драки с Лораном. – Я все равно верну королевство, – прошипел Сэм, вспоминая, как это ему постоянно повторял Моргот. – Оно мое.