Поле заживо сожженных. - страница 15

Пик страшной трагедии – поспешное массовое отстранение от управления, бесчисленные посадки, отправление в лагеря, физическое истребление лучших кадров, выигравших войну и преодолевших огромную разруху после нее. По так называемому «ленинградскому», как опять же коварно-пропагандистки именовали, а точнее – по «русскому делу» (1949-53). Такое происходило в высших эшелонах власти и на местах. Помимо Москвы и Ленинграда – в Крыму, Рязани, Ярославле, Мурманске, Горьком, Таллине, Пскове, Новгороде, Петрозаводске… Жуткие репрессии длились до самой смерти Сталина. Только расстреляли более 2000 самых ценных на то время руководящих потомков Александра Невского, Дмитрия Донского, Кузьмы Минина, Дмитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова. Именно эти исторические имена на параде 7 ноября 1941 в Москве на Красной площади, обращаясь с речью к войскам и народу всей страны, председатель. ГКО Верховный Главнокомандующий и нарком обороны СССР И. В. Сталин называл многовековымй духовным источником будущих побед над немецким фашизмом: «Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков!». С тем и победили. Народ не стал бы воевать за СССР без исторических корней, созданный «внутренними завоевателями» в результате переворота 1917-го. Но в послевоенном Советском Союзе опять именно с этого года начинали отсчет государственности, и отсюда – беспощадное уничтожение национального ядра. Оно мешало превращению в красный цвет «земли наших великих предков» и в целом всего мира. В победоносной стране маленковы, берии, абакумовы, леоновы, комаровы, лихачевы, кобуловы, меркуловы, шкирятовы, рюмины, черновы, броверманы беспощадно уничтожали лучшие партийные, советские, хозяйственные, военные кадры – в основном представителей самого многочисленного этноса, сформировавшихся и занявших видные посты не в царское время, а при Сталине, поверивших в него и в справедливость социалистического строя. Среди них крупнейшие деятели коммунистической партии и советского государства – председатель Госплана СССР, заместитель председателя Совета Министров СССР, член Политбюро ЦК ВКП(б) Н. А. Вознесенский; член Оргбюро, секретарь ЦК А. А. Кузнецов (первый секретарь Ленинградского обкома и горкома партии в 1945–1946 гг.); председатель Совета Министров РСФСР М. И. Родионов… Ни малейшей государственной вины никто из них не имел, не зря Верховный Суд СССР 30 апреля 1954 их всех реабилитировал. Их единственная «вина» – честность и порядочность. «Удивлялись», например, почему атрибуты партийной (главной тогда) и государственной власти в РСФСР гораздо слабее, чем в других республиках, хотя Устав КПСС и Конституция СССР провозглашали равноправие всех. Но бандократы того времени замалчивали это коренное обстоятельство, людоедски поедая своих сотоварищей, и требовали уничтожения якобы за «неверную» организацию городской выставки и т. п. Это смешно даже по меркам каннибалов. Как прояснило время, «красный цвет» явился призраком счастья для народов и сытной кормушкой для номенклатурных кланов. Гекатомбные жертвы ради него оказались совершенно бессмысленными!

Три года назад я выпустил роман «Север Северище», в котором, полагаю, впервые с того времени – грандиознейшей национальной трагедии – создан в художественной литературе один-единственный образ ее участника, в главе «Смерть и тетрадь Серени Пророка». Свое видение времени, когда по свидетельству В. А. Твардовской депрессия ее отца была так сильна, что вызывала у него даже мысль о суициде, я, естественно, считаю единственно верным. Оно закрыто темным лесом многих событий, истолкованных в тогдашней общей атмосфере засекреченности не научно, а узко пропагандистски, извращенно. Это ощутили все думающие личности, пытавшиеся анализировать тайные страницы летописи СССР после 1945, например, Вадим Кожинов. Вот какими словами он начинает свою работу «Лаврентий Берия, послевоенные репрессии, сталинский культ…»: «Как уже не раз говорилось, первые послевоенные годы – едва ли не самый загадочный период нашей истории».