- Остановись! – засмеялась Инна. – Я ведь еще не согласилась.
- Разве? – удивился он.
- Или согласилась? Не помню, - Инна лежала, положив голову ему на плечо, и накручивала на палец прядь волос...
4. 3
- Да, мне нравилось, как ты волосы на палец накручиваешь, - повторил Денис, подруливая к поребрику.
- А я никак не могла от этого избавиться, – засмеялась Инна. – Боялась, что лысая останусь. Оказывается, нужно было всего-навсего подстричься. Но если ты настаиваешь, больше не буду, пускай снова отрастают.
Она накинула на плечи шубу, взяла сумочку и вышла из машины. Аккуратно втиснув серебристый «Лексус» между двумя машинами, Денис присоединился к ней. Вообще-то он предпочел бы остаться вдвоем у Инны дома, соскучился за две недели, которые пришлось провести в Москве, но ей вдруг почему-то захотелось выйти в люди. И не куда-нибудь, а в ресторан, хотя обычно она предпочитала что-нибудь попроще: бары, где можно болтать и пить пиво с чипсами и орешками, или боулинг. Или наоборот – в театр, на балет или оперу. Оперу Денис еще признавал, а вот балет на дух не переносил. Скачут упитанные тетки и женоподобные мужики, размалеванные так, что видно с галерки, бегают взад-вперед без толку. Можно было бы, конечно, глаза закрыть и музыку слушать, но они так топочут своими пуантами, словно кони копытами.
Они вошли в холл, тут же из ниоткуда материализовался чопорный метрдотель, поинтересовался, заказан ли столик. Услышав утвердительный ответ, приглашающе указал на гардероб. Инна скинула шубку на руки Денису и направилась к зеркалу. Положив номерок в карман, Денис подошел к ней.
Да, они определенно смотрелись вместе. Он – высокий, широкоплечий. Светлые волосы чуть-чуть, самую малость длиннее, чем пристало бы его положению, карие глаза необычного разреза, чуть удлиненные, как на византийских иконах, высокие, четко очерченные скулы. Надо же, какое лицо интересное, говорили о нем, – и запоминающееся.
После окончания института Денис не раз пытался ставить на себе эксперименты: то усы отпускал, то бороду, волосы отращивал длинные, завязывая в хвостик, стригся почти наголо, пока не пришел к выводу, что лучше вот так, без всяких выкрутасов. Зрение у него было не очень, начало портиться в последнее время, но врач сказал, что очки пока не стоит носить постоянно. Он и не носил, привык к легкой размытости мира, словно так и должно быть. Разве что щурился иногда, но это его не портило.
Одернув полы темно-серого пиджака, Денис поправил галстук. Очень даже ничего. Вполне успешный молодой человек с очаровательной спутницей.
Очаровательная спутница ростом была чуть выше его плеча. Стройная, гибкая. Облегающее черное платье выгодно подавало каждый изгиб ее фигуры. Яркий цвет волос по-новому оттенил ее глаза. Их неопределенный серовато-зеленоватый тон менялся в зависимости от освещения или одежды. Сейчас они были совсем зелеными, как у кошки. И тяжелые малахитовые бусы это только подчеркивали.
И платье это, и бусы, и длинные, тоже зеленые серьги Денис еще не видел. Платье из мягкой ворсистой ткани слегка серебрилось – кончики ворсинок были светлыми. Казалось, что Инна прошлась под мелким дождиком-моросью, и на платье осела водяная пыль. Он не удержался и провел по ее спине рукой.
- Чернобурка! Тебе идет.
Инна едва заметно вздрогнула.
- Пойдем?
Они вошли в зал, метрдотель провел их к столику в дальнем углу – подальше от эстрады, как и просил Денис, делая по телефону заказ. Он не любил разговаривать, пытаясь перекричать музыку. Да и пляски полуголых девиц под самым носом не слишком способствуют аппетиту – в этом отношении он был довольно щепетилен.
