— Пожалуй, я даже должен быть вам признателен. — Дерек задумчиво посмотрел на толстушку, что-то оживленно щебетавшую помрачневшему толстяку. — Иначе я мог бы совершить убийство.
— Вы не любите розовый цвет?
— Я терпеть не могу бестолковых женщин.
— А, все так говорят, а потом женятся на дурах, — махнула рукой Веро.
— Наверное, потому, что умные женщины слишком умны, чтобы отвечать согласием на глупые предложения?
— Вы хоть сами поняли, что сейчас сказали?
— Конечно, в отличие от вас, я себя очень внимательно слушал, — с серьезным видом кивнул он и поднял руку, прерывая возможные возражения. — Тише, сейчас ваш дядя скажет речь.
— Вернее, ее скажет Тереза, речи всегда были слабым местом Эдварда. — Веро заметила, как жена дяди достает из ридикюля лист бумаги и передает мужу. — — Это на полчаса. Теперь все точно уснут.
— Вы не любите жену вашего дяди?
Она лишь передернула плечами, давая понять, что это, в общем-то, не его дело. Речь действительно оказалась достаточно занудной. После нее, когда закуски унесли и принесли горячее – каре ягненка с мелким картофелем под красным соусом, за столом разгорелся спор. Его завел пожилой мужчина из клана Иво, кажется, секретарь самого герцога. Веро не помнила его имени и старалась по возможности избегать, поскольку при встречах он постоянно твердил о том, что богатые обязательно должны делиться с бедными. Сейчас спор касался прав змей и возможности заседать их в Совете Пятерых.
— Неслыханно! – воскликнула соседка Дерека, оскорбленная самим предположением о такой возможности. — Совет Пятерых – это Совет Драконов! Не стоит так рушить традиции!
— Оставьте эту патетику в прошлом, — оборвал ее зачинщик. — Чем сейчас драконы отличаются от людей или тех, кто может стать лишь змеей? Продолжительностью жизни? Умением извергать огонь?
— Чистотой помыслов, — Дерек отложил вилку и внимательно посмотрел на старика, тот смутился, но тут же вскинулся:
— — Все это в прошлом! Ген драконов давно расшифрован, все знают, что за мутацию отвечают восемь аллелей, и именно эта комбинация означает, кем ребенок будет в дальнейшем.
— Какое распространённое заблуждение, — хмыкнул фон Эйсен, Веро заметила, что его глаза вспыхнули будто сапфиры. — Послушайте, не сотрясайте воздух понапрасну, я прекрасно понимаю, о какой статье идет речь, и вы читали ее слишком поверхностно! В ней сказано, что все мутации возникают в подростковом возрасте, что же касается детей – то у них у всех совершенно одинаковый набор генов.
— Хотите сказать, что все зависит от воспитания?
— В том числе. Насколько я понял, воспитание участвует в выработке гормонов, которые и отвечают за дальнейшую мутацию. Частый гнев, несдержанность, агрессия или же излишняя трусость приводят к выработке адреналина, который и играет решающую роль в формировании генов.
— Вы обвиняете тех, кто не смог стать драконом, во всех грехах?
— Скажем так, я достаточно хорошо в свое время изучил этот вопрос, и я категорически против изменения состава Совета.
— Вы говорите так, потому что вы – наследник старого князя!
— Я говорю так, потому что видел, к чему приводит власть змей! – голос Дерека был полон гнева.
Веро спешно положила свою руку поверх его, останавливая спор, готовый перерасти в ссору, и умело перевела разговор на завтрашнюю охоту, не позволяя спору перейти во что-то большее. Краем глаза она заметила, что сам Иво, прислушивающийся к разговору, недовольно нахмурился. После десерта женщины, следуя традиции, вышли в гостиную, оставив мужчин с портвейном и сигарами.
