Полет из Ленинграда в Питер - страница 31

У меня здесь в госпитале появилась хорошая возможность продолжить, то что было моей специализацией на кафедре.

Северодвинск относительно небольшой, поэтому молва обо мне быстро разнеслась среди горожан, отбоя от больных не было. В бухгалтерии имелась статья затрат на консультации посторонних специалистов, а под боком был Архангельск с его мединститутом. Я перезнакомился со всеми заведующими кафедрами хирургического профиля и три раза в неделю в семь утра госпитальная машина уходила в Архангельск за кем- нибудь из них, и к десяти утра тот или иной заведующий кафедры был у меня в операционной.

Больных я готовил заранее. Так я улучшал свои практические навыки в узких хирургических специальностях нейрохирургии, в пульмонологии, урологии, гинекологии, травматологии, в сосудистой хирургии. Я постоянно учился, набирался опыта, стал оперировать гражданских больных, не только по теме своей диссертации, но и с другими хирургическими заболеваниями.

Скучать мне не приходилось, никогда не знал, что приключится в любое время суток.

Вернулся я из ресторана с милой пассией, с которой хотел провести приятную ночь, но позвонил дежурный по госпиталю и доложил, что надо срочно брать операционную бригаду и лететь на Соловки. Там мичман выстрелил себе в грудь из пистолета и до сих пор, «зараза», жив.

Мы загрузили укладки в автомобиль и добрались до пристани. Я, Фердинанд анестезиолог и Лариса операционная сестра на катере командира базы двинули по Белому морю к Соловкам, а точнее к острову Жижгин, входящий в Соловецкий архипелаг.

Я немного подремал. Ранним утром мы подошли к острову, и я обомлел, увидев картину, достойную кисти художника. Остров в сочной зелени, на нём возвышается снежно белый маяк, прорезающий синее небо и вокруг ходит волнами серо-лазурное море. Завершает пейзаж стоящий на рейде четырёхмачтовый барк «Седов». Это громадный парусник, флагман нашего парусного флота. Они шли в Норвегию, и находясь в районе Соловков получили радио сообщение, что необходимо помочь раненому. Врач парусника оказался на острове раньше нас, где он оказывал помощь недостреленному мичману.

Мы высадились на берег острова, и прошли в ленинскую комнату казармы, там на столе, накрытом белой простынёй лежал раненый, кожа его была ещё белее простыни. Давление 60 на 40, пульс за 120, все признаки внутреннего кровотечения.

Врач с барка гордый стоял рядом.

– Не спешите, коллега, все в порядке, помощь оказана.

– А что вы сделали?

– Как что? Вот, зашил входное и выходное отверстия.

– Понятно.

Я попросил тишины. Покачал грудную клетку мичмана, все услышали явный плеск. Фердинанд выразительно на меня посмотрел, а Лариса понимающе улыбнулась и стала готовить инструменты для операции.

Да, левая плевральная полость была полна крови. Врач с барка был явно небольшой спец в военно-полевой хирургии. Опыт ещё никому не навредил и я ему предложил: «Дружище, мне нужен ассистент. Поучаствуй в операции.»,

Мы приступили к операции. Пуля повредила межрёберную артерию и ткань лёгкого. Артерию мне удалось легировать. Кровь из плевральной полости мы профильтровали и перелили в вену обратно раненому. Поставили дренажи и закончили операцию.

Больной готов был к эвакуации. Так как жизни его ничего не угрожало, мы решили перевести его на Соловки и оставить там в лазарете под наблюдение колоритнейшего хирурга, моего другана, Миши Блиндера, рыжебородого двухметрового гиганта, который был такая яркая фигура, что режиссёр Андрей Кончаловский, снимавший на Соловках свой фильм « Романс о влюблённых» не мог не взять его на эпизодическую роль капитана морской пехоты, ведущий своих бойцов в атаку. Я слышал, что вся родня Миши эмигрировала в Израиль и его от греха подальше заперли хирургом на Соловки, чему он был несказанно рад, так как ожидал, что его вообще уволят.