– В этих землях под покровительством Одина двоих никогда не принуждают быть вместе, – произнёс Эрладнд.
– Я хотел бы познакомить Вас ещё с одним человеком, присутствие которого сделает комфортным ваше пребывание здесь.
Сказав эти слова, Эрланд хлопнул в ладоши, и в дом вошёл человек в одеждах монаха. Я не знала его, однако в каждой черте облика этого человека угадывался мой сородич. Ему было около пятидесяти лет, он был худ и бледен и носил чёрную рясу, перевязанную на поясе грубой бечевой.
Монах поклонился мне и представился:
– Капуцин Эйбл, так и зовите меня, леди. Некогда я знавал Вашего отца, когда был ещё достаточно молод. Я был его первым духовником.
– Но….как же Вы оказались здесь, отец Эйбл?
– Десять лет назад викинги напали на наш монастырь, который был разорён и сровнён с землёй. Меня не убили, потому что я знал медицину и умел исцелять раны воинов.
– Вы смирились с жизнью на чужбине? – спросила я.
– Самое главное то, что Бог в моём сердце, и я мог нести его людям независимо от их веры. Я выучил их язык, они разрешили мне оставаться божьим слугою и проповедовать.
Короткий рассказ капуцина Эйбла потряс меня.
……За пиршественным столом я сидела по левую сторону от короля Годфрида и королевы Мэтиб рядом с Эйблом. Король выразил мне признательность за то, что я согласилась на его предложение участвовать в пиршестве. Он был искренне рад тому, что я оказалась вполне здоровой после моего обморока.
По правую сторону я заметила Бальне, казавшегося великаном рядом со своими сородичами, Эрланда и светловолосую девушку в ярко-зелёном платье. Её карие глаза своим цветом напоминали шкуру медведя. У неё было миловидное лицо со свежим румянцем на щеках.
– Кто это? – шепнула я на ухо отцу Эйблу.
Я понимала, монах согласился участвовать в пиршестве, чтобы быть посредником между мной и викингами, ведь он знал их язык и был родом из тех же мест, что и я. Он не пил вина и ел очень мало, привыкнув с молодости ущемлять свою плоть.
– Её имя Иоланда, – сказал отец Эйбл, – её прочат в жёны Эрланду, и она считает себя его невестой.
– И они скоро поженятся?
Эйбл пожал плечами:
– Не знаю. Эрланд скоро станет ярлом у конунга Рёрика, ему сейчас не до этого. Иоланда окинула меня презрительным взглядом и взяла ножку куропатки. Повсюду сновали слуги, доставляя на столы всё новые и новые блюда, которым, казалось, никогда не придёт конец. Но моё внимание привлёк один человек, сидевший рядом с королём викингов. Он был намного мощнее Бальне, у него были густые с проседью русые волосы, большие голубые глаза, длинные усы, которые он всё время приглаживал левой рукой, правая лежала на шлеме. Он положил его прямо перед собой, как напоминание о том, что он – воин. Виночерпий регулярно наполнял его кубок, с завидной регулярностью опустошавшийся им.
– Это – конунг Рёрик Ютландский, – прошептал отец Эйбл, – он очень сильный и жестокий человек, которого следует бояться. Если б он захотел, он бы тотчас убил всех присутствующих в этой зале.
– Но почему он этого не делает? – спросила я.
– Вероятно, сейчас ему это невыгодно или он вынашивает в своей голове какие-то планы.
Тем временем Рерик встал из-за стола, посмотрел в мою сторону и велел кравчему наполнить его шлем до краёв ярко-красным вином. Он показал на меня пальцем и что-то произнёс на языке викингов. Отец Эйбл опустил глаза, совсем не притронувшись к лепёшкам на своём блюде.
