Да и просто было обидно – другие бабы, как королевы, ехали кто на мотоциклах, кто на легковушках, и везли их либо сыновья, либо мужья, и никто из них это за благодеяние не считал. И ладно бы у нее самой муж или старший сын сильно заняты были, так ведь нет! Один нехотя забор поправлял, хотя мог бы и отложить на денек, никуда бы забор от него не сбежал, а Вовка с друзьями на озеро умотал, ему, видите ли, в лесу сегодня слишком жарко.
Из детей с ней намеревался идти только Васька, но тут уж она сама отказалась – он очень плохо ориентировался в лесу, и пришлось бы не грибы искать, а за ним следить, чтоб не заблудился.
– Много принесла? – Михаил требовательно заглянул в корзины. И, как всегда, принялся критиковать: – Могла бы и побольше. И лучше лисички бы собирала, а не всякую хрень, знаешь же, что я их люблю!
У Галины от негодования даже руки затряслись. Хотя, возможно, тряслись они больше от перенапряжения, все-таки тащить по солнцепеку тяжелые корзины в такую даль не самая легкая работа.
Не обращая внимания на ее гневно сверкавшие глаза, он добил:
– Красная-то какая и пыхтишь, как печь в бане! Засиделась ты в доме, двигаться надо больше, тогда и задыхаться не будешь. Вроде еще не старая, а смотреть на тебя противно.
– Так и не смотри, – ядовито ответила жена, высыпая грибы в стоящую во дворе старую эмалированную ванну и заливая их ледяной водой из скважины.
Выбежавший из дома Васька с сочувствием посмотрел на мать.
– Давай переберу, а ты немного отдохни, – он хотел было запустить руки в ванну, но отец строго предупредил:
– Не вздумай! Нечего заниматься бабьим делом! Иди лучше мне помоги забор подновлять. Мать и сама справится, ничего тяжелого тут нет.
Васька опустил голову и побрел за отцом, бросив на мать виноватый взгляд. Спорить с отцом он не решился. И вместо небольшой передышки уставшей Галине пришлось заниматься домашними делами, никто, конечно, за ее отсутствие их не делал. Управившись на кухне и в стайке, она принялась за грибы. Счастье, что перебирать их можно было сидя, уж очень устали ноги. Закончив, еще раз их перемыла и разложила по литровым банкам, сразу засолив.
Михаил не слишком жаловал такой вид посола, ну да пойдут грузди, тогда и поставит под гнет целую кадушку. И тут же поправилась: если он соизволит ее отвезти на грибное место. Больше она пешком не пойдет, грузди растут в тайге еще дальше. И для чего в их сараюшке стоит Урал? Хоть мотоцикл и старый, но мощный и на ходу, муж все-таки механизатор хороший, и техника вся в их хозяйстве справная. Вот только Михаил и не сказать, чтоб ленивый, но помощи от него ждать не приходится. Во всяком случае, ей.
И зачем только она выдумала в свои далекие восемнадцать, что он непременно ее полюбит, стоит ему увидеть, какая она заботливая и хозяйственная? С чего решила, что он забудет свою Ядвигу?
Многие желали его утешить, а выбрал он ее. Хотя как выбрал? Просто отвел как-то раз на сеновал, а потом в свой дом позвал. И все. Ни свадьбы, ни регистрации. В принципе, она ему и не жена вовсе, а так, жалкая прихлебалка. Раньше, когда была помоложе, было не так обидно. Но с каждым прожитым годом обида все больше и больше рвала сердце. И жить среди понуканий и унижений больше не хотелось.
Спасибо, хоть детей Михаил записал на себя без возражений. А ведь мог бы и закобениться, заявить, что он тут ни при чем. Или просто решил не ссориться с родственниками? Отец его за отказ от собственных детей точно бы погладил, да только не по головушке, а поленом по пятой точке.
