В результате сосед потребовал деньги назад, но так и не дождался, сейчас вот судился с производителем. Причем, несмотря на российский бренд, комбайн был изготовлен в Китае, о чем покупателей никто не предупреждал.
– Мы все проверим, – неуверенно предложил Григорий.
– Ничего я проверять не буду и денег не дам! – отрезал Михаил. – Пока этот живой, пусть бегает!
Григорий независимо дернул плечом. Ну и ладно! Он же хотел как лучше, а получилось как всегда – он предлагает, Михаил отвергает. Впрочем, так даже спокойнее – техника не его зона ответственности, пусть брат изворачивается, как его левая пятка пожелает.
Вечерело, они разошлись каждый по своему транспорту – Михаил запрыгнул на свой любимый «урал», а Григорий степенно устроился в черной «тойоте». Вообще в их тандеме за представительскую и торговую часть отвечал Григорий, он и выглядел соответственно, а за все прочее – Михаил. Братьев это вполне устраивало, хотя и доходы делились не поровну – две трети отходило Михаилу, как организатору производства и вообще главному в деле, а Григорию, как менее ценному – одна треть.
Проезжая по дальней улице, Михаил заметил стоящий у дома бабы Марфы изумрудный «мерседес». В груди привычно защемило – здесь его любимая Ядвига. Рука сама нажала на тормоз. Оставив «урал» неподалеку от мерса, Михаил прошел вдоль забора, думая подойти к дому с черного хода. В принципе, так делать не полагалось, но с бабой Марфой он был знаком с младенчества, и та позволяла ему беспрепятственно ходить по своей усадьбе.
Уже войдя в огород, услышал громкие голоса и невольно прислушался. Говорила Ядвига, причем неприятным высокомерным тоном:
– О чем ты только думал? Для чего продал «рено» этому растяпе? Да еще с рассрочкой?
Муж отвечал ей довольно спокойно, но с явной укоризной:
– Ада, окстись! Вениамин столько раз нам помогал и выручал, что отказать ему в такой ерунде означало бы проявить редкостную неблагодарность. Так что ты не права.
– При чем тут какие-то глупые сантименты? Это бизнес, ничего личного! – высоким противным голосом заявила та, которую Михаил почти всю свою сознательную жизнь считал обаятельной и ласковой, настоящим идеалом женщины. – У Вениамина сейчас серьезные трудности и можно считать, что дорогущую иномарку ты ему просто подарил! Причем даже разрешения у меня не спросил!
«То есть Кирюха обязан разрешения у жены спрашивать, что ему можно, а что нельзя?» – пораженно подумал Михаил. Такого он точно не ожидал. Всегда представлял свою Ягодку мягкой и податливой. И вдруг такие неожиданные открытия!
Осторожно обошел старый пустующий сарай и оказался перед вольготно раскинувшимся кустом бузины, не полностью сбросившего листву. Выглянув из-за него, поразился: раскрасневшаяся от гнева Ядвига угрожающе грозила мужу маленьким кулачком. В другое бы время эта смешная угроза вызвала у здоровенного мужика что-то вроде умиления, но сейчас Михаил лишь недовольно поморщился. Ему этот скандальный жест совершенно не понравился.
– Успокойся, пожалуйста! – Кирилл построжел. – Не забывай, ты мне не мать, а мне не пять лет, чтоб контролировать каждый мой шаг. Я сам отвечаю за свои поступки. В конце концов, это мои деньги.
– Вот как? – Ядвига аж взвизгнула от возмущения, отчего мужчины одновременно поморщились, звук был как от бензопилы на высоких оборотах. – А ты не думаешь, что без меня, моей протекции у тебя и копейки бы не было? Да и сейчас если я тебя брошу, ты останешься без штанов?!
