– Тебе звонят, – чувственные губы растягиваются в некоем подобии ухмылки. – Ты настолько задумалась, что не слышишь, – в его голосе нет агрессии или раздражения, с которыми он общался со мной с момента встречи в оранжереи.
Протягивает мне мой же телефон, который все это время так и лежал на диване рядом со мной.
Разворачивается и отходи, а я еще несколько секунд изумленно смотрю ему в спину, не в силах понять, что происходит. Почему он еще здесь? Неужели в нем таки проснулся отцовский инстинкт? Не поздновато ли? После стольких лет...
Смартфон в руке снова ожидает, заставляя отвлечься от странных дум.
На экране высвечивается номер брата, а сверху уведомление о трех пропущенных вызовах от него.
Совесть запоздало дает о себе знать, оседая в груди неприятной тяжестью. Я ведь сама просила его привезти наши с Юлей документы! Бедный, он там, наверное, с ума сходит от волнения...
Большим пальцем оттягиваю в сторону зеленую трубку и, прижав телефон к виску, отхожу в противоположную сторону.
– Варя! Черт возьми, ты почему не отвечаешь?! Я уже битый час не могу до тебя дозвониться. Как... как Юля? С ней все в порядке? Меня не пропускают к вам...
Забрасывает меня вопросами, заставляя сердце болезненно сжаться.
На глазах снова выступают слезы, и я прикусываю язык, чтобы не разрыдаться.
– Она еще в реанимации, мы ждем у дверей. Леша, мне так страшно! Если с ней что-то случится...
Всхлипываю, заглатывая окончание фразы.
По телу проносится нервная дрожь, колени предательски подкашиваются. Прислонившись к стене, беззвучно глотаю слезы.
– Даже не думай! С моей племяшкой все будет хорошо. Вот увидишь, она у нас сильная девочка, ни за что не сдастся! А ты не смей там расклеиваться. Ты должна быть сильной! Слышишь меня?
– Д-да...
Леша прав. Нельзя сейчас раскисать. Юле нужна сильная и здоровая мама. И я буду такой! Во что бы то мне не стоило...
Задумавшись, не сразу понимаю, что брат еще что-то говорит. Мысленно даю себе подзатыльник и пытаюсь понять, о чем речь.
– Тут такое дело, – продолжает виновато. – Я должен срочно ехать. Никак не могу остаться с вами. Прости...
Видимо у него возникли какие-то проблемы на работе.
Бедный. Он ведь только сегодня приехал в город и снова выдергивают посреди ночи. Даже не дали отдохнуть с дороги...
С другой стороны, его работа - это единственное, что кормит нас всех. Брат обеспечивает нас, вон, даже свою квартиру отдал, чтобы нам было где жить. После смерти Гордеева у нас не осталось ни гроша. Все состояние, включая недвижимость, разобрали его родственники. А от содержания я сама отказалась, не хотела, чтобы нас и дальше хоть что-то связывало с этим Монстром.
– Леш, ну ты чего, – стараюсь звучать как можно убедительнее. – Езжай конечно, мы тут сами справимся.
– Пообещай, что будешь сильной и не станешь геройствовать. Если вдруг что-то случится, ты сразу же позвонишь мне.
– Обещаю.
– Я оставлю документы у администратора. Забери, как будет удобно. И еще, – брат вздыхает, – на счёт Чернова... Ты же не позволишь ему снова разбить тебе сердце? Варь, пойми меня правильно, я не хочу, чтобы ты снова через все это проходила...
У меня подкашиваются ноги. От боли. Фантомной.
Вскинув голову, смотрю на ночное небо и одновременно борюсь с собой.
Очередная порция воспоминания снова рвется в душу, грозясь разрушить то мнимое ощущение принятия, которое я создавала столько месяцев.
