– Да полно вам, миссис Доуз, – вмешалась в разговор Мэгги. – Ничего страшного не случилось. Подумаешь, всего-то Джим Уильямс стрельнул из игрушечного пистолета. Вы же сами знаете, как он любит дразнить вас. А уж насчет ночи, то ведь был-то в это время ясный день, даже вечер еще не наступил.
– Все приличные люди в это время отдыхают! – жестко возразила миссис Доуз. – И это был совсем не игрушечный пистолет, ты ничего не понимаешь в подобных вещах, Мэгги. Это была настоящая гребаная бомба! У дома наверняка отвалился целый кусок, а спальня и вовсе изуродована. А уж этот Джим Уильямс – рвань джорджийская! Я ему покажу! Я всем покажу! Вы меня еще не знаете! Погодите!
Появился Лютер с коробкой из китайского ресторана.
– Ну вот, я взял с собой золотых рыбок. Пошли.
Сирена настояла на том, чтобы, прежде чем ехать к пурпурному дереву, посетить несколько мест ночных увеселений.
Ясно, что, потратив столько сил и энергии на столь великолепное одеяние, Сирена чувствовала себя просто обязанной совершить grand tour[9]. Сначала мы поехали в бар ресторана, который стоит в Саванне с 1790 года, потом посетили «Пинк-Хауз» и «Де Сото Хилтон». В каждом из этих мест Сирену сразу плотной толпой окружали ее друзья. Наша леди общалась исключительно с мужчинами, рассыпая им комплименты и по очереди их подначивая, обмахиваясь при этом ресторанной салфеткой.
– О, мой дорогой, как ты сегодня хорошо выглядишь! Господи, я оставила сигареты в машине. Будь так добр, сходи за ними – вот ключи. Будь оно все проклято, какая сегодня духота! Клянусь вам, я просто умру, если кто-нибудь не включит вентилятор. Нет, вы только посмотрите – я уже все выпила, а мне хочется еще! Оо, блааагодаааарю вааас. Мои нервы совершенно растрепались после этой ужасной ночной бомбардировки. Как, вы ничего не слышали? Отвергнутый любовник взорвал мою спальню. Я до сих пор просто трясусь, когда начинаю говорить об этом.
Время шло, и Лютер начал беспокоиться, что краска истощится и рыбки перестанут светиться.
– Надо ехать к пурпурному дереву, – сказал он, – а не то будет поздно.
– Мы обязательно поедем туда, дорогой, – протрещала Сирена, – но сначала мы заедем еще в «Пиратскую бухту».
Лютер открыл коробку и всыпал рыбкам порцию светящегося корма. После «Пиратской бухты» мы, по настоянию Сирены, завернули еще в «Пинки мастер». Лютер еще раз покормил рыбок. В «Пинки мастер» несколько человек с любопытством заглянули в коробку.
– Это золотые рыбки, – констатировали они, – и что?
– Поедемте с нами к пурпурному дереву, – пригласил всех Лютер, – и вы все увидите своими глазами.
Он задал рыбкам еще корма. До пурпурного дерева мы добрались к половине третьего ночи, и к этому времени наша троица превратилась в маленькую толпу во главе с Сиреной. Дриггерс довольствовался тем, что присматривал за рыбками и тихо напивался. В темном свете пурпурного дерева лицо Сирены стало почти невидимым – только ее зубы горели ярким ослепительно-белым пламенем.
– Если это не ревнивый любовник, – рассуждала между тем миссис Доуз, – то наверняка это была мафия. Они тоже используют взрывчатые вещества, правда? Они же готовы на все, лишь бы наложить лапу на бесценные бриллианты, которые оставил мне мой покойный муж. Вы же знаете, он был одним из богатейших людей в мире. После той ночи, я считаю, мне просто повезло, что я вообще осталась жива.
Лютер, который уже не вполне твердо держался на ногах, выступил вперед и подошел к стойке бара.
