Полное собрание сочинений. Том 26. Произведения 1885–1889 гг. - страница 58
Мф. V, 28, 29.
Петр – мужик богатый, 42-х лет, женат 2-м браком, болезненный.
Анисья – его жена, 32-х лет, щеголиха.
Акулина – дочь Петра от первого брака, 16-ти лет, крепка на ухо, дурковатая.
Анютка – вторая дочь, 10-ти лет.
Никита – их работник, 25-ти лет, щеголь.
Аким – отец Никиты, 50-ти лет, мужик невзрачный, богобоязненный.
Матрена – его жена, 50-ти лет.
Марина – девка-сирота, 22-х лет.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ.
Опять лошади ушли. Того и гляди, жеребенка убьют. Микита, а Микита! Оглох! (Прислушивается. На баб:) Будет вам, не слыхать ничего.
Чего?
Лошадей загони.
Загоню, дай срок.
Уж эти работники! Был бы здоров, ни в жисть бы не стал держать. Один грех сними… (Встает и опять садится.) Микит!.. Не докличешься. Подите, что ль, кто из вас. Акуль, поди загони.
Лошадей-то?
А то чего ж?
Сейчас. (Уходит.)
Да и лодырь малый, нехозяйственный. Коли повернется, коли что.
Сам-то ты больно шустер, с печи да на лавку. Только с людей взыскивать.
С вас не взыскивать, так в год дома не найдешь. Эх, народ!
Десять делов в руки сунешь, да и ругаешься. На печи лежа приказывать лёгко.
Эх, кабы не хворь эта привязалась, и дня бы но стал держать.
Псе, псе псе…
Бахарить – вот это его дело. Право, не стал бы держать.
Не стану держать. Ты бы сам поворочал, тогда бы говорил.
Насилу загнала. Всё чалый…
Микита-то где ж?
Микита-то? На улице стоит.
Чего ж он стоит?
Чего стоит-то? Стоит за углом, калякает.
Не добьешься от нее толков. Да с кем калякает-то?
Чего?
К Микитке отец с матерью пришли. Домой берут жить, однова дыхнуть.
Врешь?
Пра! сейчас умереть! (Смеется.) Я мимо иду, Микита и говорит: прощай, говорит, теперь, Анна Петровна. Приходи ужо ко мне на свадьбу гулять. Я, говорит, ухожу от вас. Смеется сам.
Не больно тобою нуждаются. Вон он и сам сходить собрался… «Сгоню!», говорит…
И пущай идет; разве других не найду?
А деньги-то зададены?..
Деньги, коли что, летом отслужит.
Да ты рад отпустить, – тебе с хлеба долой. Да зиму-то я одна и ворочай, как мерин какой. Девка-то не больно охоча работать, а ты на печи лежать будешь. Знаю я тебя.
Да что, ничего не слыхамши, попусту язык трепать.
Полон двор скотины. Не продал корову-то и овец всех на зиму пустил, корму и воды не наготовишься, – а работника отпустить хочешь. Да не стану я мужицкую работу работать! Лягу, вот как ты же, на печь – пропадай всё; как хочешь, так и делай.
Иди за кормом-то, что ли, – пора.
За кормом? Ну, что ж. (Надевает кафтан и берет веревку.)