Полное собрание стихотворений и поэм. Том IV - страница 10



«Ты плотояден, словно зверь!
Ты пьёшь вино железной кружкой!
Ты обзавёлся, плюс теперь
И похотливою подружкой!
Когда возьмёшься ты за ум!»
Мне снилась мать моя живая
Стоит в пустыне Кара-Кум
И обвиняет меня, злая,
А я присел на табурет
В пустыне Кара-Кум светает
Мне матери ответа нет…
Звук никакой не вылетает
Из глуби горла моего…
А мать стоит и машет палкой,
«Родила сына одного,
Но блудным сыном стал он, жалко!»

В прошлой Польше

С летом будешь ты на «ты»,
Дети, внуки и кроты…
Щавелевые борщи,
Мухи, блохи и клещи…
Лето медленно подходит
(Удаляется – бегом!)
Лето хриплый хрип заводит
Патефоном с петухом.
Если к лука килограмму
Подложить редиски пук
К краю рамы сдвинуть даму,
Будет дача и досуг…
Если китель вдруг военный
Появился на стене
Значит в доме спрятан пленный
И скорее «да», чем «не…»
Красноармеец убегает
За котёнком с молоком
А Пилсудский нам моргает:
Маршал, демон, военком…
Жарко… Налетели осы,
Три огромные осы
Исторически курносы
Там настенные часы
Там сокрыты в летней сини
«Чудо Вислы», мрак «Катыни»…

«В море льются нефти бочки…»

В море льются нефти бочки
Бочки «баррели» зовутся
Это всё ещё цветочки,
У природы слёзы льются
Катастрофы по цепочке
Пострашнее революций
От исландского вулкана
Только воздух просветлел
Глядь, в заливе Мехикано
Взрыв. «“Петроль” Петраль! Путана!»
Сам Обама стал как мел,
Потому что нефти силы
Штаты, видно, похоронят
Не талибы, не тамилы,
Не иракские громилы
Но из недр бочки гонят…
Хлюпает вино Петроля,
Что ж, такая ваша доля…
Бьёт прибой в Луизиану
В Алабаму бьёт прибой
Чёрный, вязкий, по Корану
То колдун с Афганистану
Плюнул в янки. Харкнул злой…

Воспоминанье

В Москве нету свежей рыбы
Вот в Ницце, в Марселе, там
Повсюду жареной рыбой
Несёт с вином пополам
И там мы сидим, мадам…
Там к вечеру город целый
Становится рестораном,
О как хорошо быть белым
Writer(ом) обезумелым
Writer(ом) очень пьяным…
Толпы многотысячный гул,
И шум ото всех столов
Где каждый турист свой стул
Подвинул либо нагнул,
Откинулся, весь багров.
Объевшись морских даров…
Тебе подмигнул араб?
Разделаюсь я с арабом!
«Ты вздумал шутить с саабом?»
Араб оказался слаб
Облили его кебабом…
А после спустились к морю,
Ты туфли свои сняла
И я стоял на дозоре
Пописать ты отошла…
И очень смешной была
Молодость-сука зла.
Молодость – это горе…
Поскольку в РФ, в ночи,
Глядя в тюремную стену,
Я молча считал кирпичи…
Я больше тебя не раздену…
И не войду в ту пену,
Которая там кричит…
Там writer с певицей хмурой
Идут, пошатнувшись, парой,
Одною сплошной фигурой
А попа её – гитарой,
И он там ещё не старый
Над ними кружат амуры
В ногах их рычат котяры…

В ожидании Фифи

I
Поя… Фифи, иль не появится?
Ко мне приехать ей понравится?
Сегодня вечером, когда,
Зажжётся Сириус-звезда?
Спустившись с неба в авионе,
Переведя немного дух,
Как матерь божья на иконе
Худущая, с глазами пони,
Она в такси приедет вдруг!
Чуть заикаясь в букве «ка»,
Попросит выпить коньяка,
Поскольку оный не найдётся
Она в «мускат», в бокал вопьётся
А позже в ванную уйдёт
Где совершит переворот
Вернется уж не Матерь Божья,
А Магдалина придорожья.
Свиреп подросток молодой!
А сиськи, сходство ей с козой
Вдруг подчеркнут, и её плоть
Познаю я, прости, Господь!
Плоть козочки, кобылки-пони
И мы ускачем от погони…
Поя… Фифи, иль не появится?
Ко мне приехать ей понравится?
II
Ну и где ты, Фифи?
Я хожу и психую.
Я глотаю вино,
Прикасаюсь я к «кую»,
«Вы гражданку Фифи не видали?» —
Вопрошаю я взором оконные дали…
Она пахнет теплом,
Она домик для пчёл,