– Никак, – Пашка равнодушно пожал плечами, – говорил, что я интернатовский, – за мной воспитатель приезжал. А там поорут малость, ну, максимум подзатыльника дать могут. Мне же одиннадцать лет только. Кто мне что сделает?
– В полиции, может, и не сделают, – неуверенно отозвался Лунин, – а вот на улице голову за твои выкрутасы отбить могут. Скажи-ка мне лучше, ты что там, двоих в нокаут отправил?
– Уж прям так и нокаут, – беззаботно фыркнул Пашка, приступая ко второму чизбургеру, – но легли оба – это точно.
– И как ты так ухитрился?
– Так ведь камнем, дело нехитрое.
– Ты что, – опешил Лунин, – их булыжником по голове лупил? А если б зашиб насмерть?
– Уж прям булыжником, – буркнул Пашка, доставая руку из правого кармана куртки, – вот, смотри.
Илья с недоумением уставился на небольшой продолговатый голыш, лежащий на тонкой мальчишеской ладони.
– Зажмешь покрепче и бьешь по носу, так, чтоб крови побольше было, и все, – деловито объяснил Пашка, – обычно одного раза хватает.
– Глубокие у тебя познания, – пробормотал Лунин.
Он хотел было заставить Пашку выкинуть камень в окно, но затем решил, что делать этого не имеет смысла. Пацан при первой же возможности обзаведется новым подручным средством, и хорошо, если это будет относительно безобидный голыш, лишь немного утяжеляющий силу удара.
– Я завтра уеду. – Илья постарался придать своему голосу родительской строгости, хотя не был уверен, что у него это получится. – На неделю точно, может так получиться, что дольше. Ты можешь пообещать мне…
– Не убегать? – искоса взглянул на него Пашка.
– Хотя бы ни во что не вляпываться.
– Я-то могу. – Пашка торопливо запихал в рот остатки чизбургера. – А если они сами?
– Что – сами? – вздохнул Лунин.
– Неприятности, – прочавкал Пашка. – Вот идешь ты, никого не трогаешь, а они сами на тебя сваливаются. Вот как сегодня.
– Значит, сегодня это они сами в тебя вляпались, – Илья вздохнул, один за другим перебирая и отбрасывая не подходящие, по его мнению, варианты, – а я так сразу и не понял.
– Теперь-то понял? – уточнил Пашка, и на лице его появилась довольная улыбка сытого, даже немного объевшегося человека.
– Теперь понял, – решительно кивнул Лунин.
Вариант, на котором он остановился, ему самому не очень нравился, но все остальные, уже отвергнутые, устраивали его еще меньше.
Двадцать минут спустя белый «хайлендер» остановился у подъезда старого пятиэтажного дома. Код домофона Илье был известен, так что еще две минуты спустя он стоял у двери одной из квартир третьего этажа. Возможно, стоило предварительно договориться о встрече по телефону, но в силу ряда причин Лунину показалось, что делать этого не стоит. Прежде всего, разговор мог не сложиться, или сложиться таким образом, что приезжать и звонить в дверь уже не будет иметь никакого смысла. Да и потом, предварительно звонят, как правило, для того, чтобы убедиться, что хозяин на месте и что потом, проведя время в дороге, не придется топтаться с глупым выражением лица перед запертой дверью. В данном же случае Илья был уверен – хозяин квартиры обязательно будет дома. А где же ему еще быть с заживающей, но так еще окончательно не зажившей после перелома ногой? Вернее, ей.
Перед тем как открыть дверь, Ирина посмотрела в дверной глазок, поэтому радости от того, что кто-то ее решил навестить, на ее лице видно не было. Как и две недели назад, во время прошлого, не продлившегося и пары минут визита Лунина, ее левая нога от кончиков пальцев и почти до самого колена была укутана в прочный гипсовый кокон.
