– Рулевой, право двадцать! – Мы еще отвернули правее, так что катер остался по нашей корме, однако он имел видимое преимущество в скорости и быстро приближался к нам и вскоре встал параллельным курсом. На палубе внизу Картузов с боцманской командой с интересом рассматривали идущий рядом, метрах в восьмидесяти, небольшой военный катер. То, что это были военные, не было сомнений, шаровые борта (окрашенные серой краской), пушка на носу, калибра 25—50 мм, небольшая, но шороху могла бы наделать.
Наступали сумерки, однако совершенно очевидно, что намерения у них были агрессивные. Мы отчетливо видели на палубе катера небольшой отряд военных в униформе, с оружием наперевес. В ту же секунду пушечная турель повернулась вокруг своей оси, и ствол пушки направился прямо на наш мостик. Мы с Акимовым даже инстинктивно присели на мостике и почти ползком двинулись внутрь ходовой рубки.
– Кто это такие?? Что творят?? – вырвалось у Акимова. К нам подскочил Колбаса со справочником в руках и показал на флаг:
– Северные корейцы!!
– А что это у них еще за флажочек на мачте поднят?! – Акимов перешел на свистящий шепот: – Что это за черно-желтые квадраты?! Смотри быстрее!
Колбаса лихорадочно зашуршал справочником по МСС (Международный свод сигналов).
– Флаг «Лима» означает «Немедленно застопорить машины!»… – тихим голосом произнес Колбаса.
– Что значит «застопорить машины»?! – Внутри ходового мостика повисла немая пауза… и командир схватил из специальной коробки на мостике сигнальный пистолет.
– Михалыч, патроны! Быстро!
Я почему-то ползком двинулся в метеорологическую и там, из железного ящика, достал жестяную, темно-зеленого цвета, большую квадратную консервную банку с сигнальными патронами. Видимо, инстинкты прижимали меня к полу, чтобы не зацепило пролетающей пулей… Сознание перестало логично соображать… Я вернулся в ходовую с банкой.
– Дайте кто-нибудь нож! Чем открывать жестянку с патронами?!
В ходовой показался Виктор Кузьмич, взглянул с опаской на Акимова с сигнальным пистолетом в руках:
– Александр Евгеньевич, я вас прошу, без резких движений! Если они шарахнут из пушки по нам… то… все будет очень плохо! – Кузьмич, окончивший Великую Отечественную в Берлине, знал, что к чему!
– Командир, а может, они не понимают, что мы советские?! – с какой-то тайной надеждой в голосе просипел третий помощник.
– Точно!!!
Акимов глянул на меня испепеляющим взглядом:
– Говорил тебе, старпом! До сих пор флаг не заменили?! – Я вспомнил, что все флаги я приказал Картузову поменять на новенькие и вывесить непосредственно перед заходом в базу.
Уже порядком темнело, катер шел совсем рядом, после пушечного разворота у нас на палубе всех словно корова языком слизала! Вдруг в ходовую ворвался командир Акимов в необычном наряде. В белой фуражке, в парадной белой тужурке при медалях (летняя парадная форма номер раз, для офицеров ВМФ СССР), в синих шортах и тропических шлепанцах.
– Колбасин, за мной!
Они рванули на крыло, потом на самый верх, на сигнальный мостик судна. По ходу Акимов сорвал с крючка большой желтый мегафон-громкоговоритель. Я же в это время ножом, которым намазывали масло и варенье в метеорологической во время чаепития, вскрыл банку с сигнальными патронами-ракетами, схватил, сколько мог удержать, патронов и побежал за ними.
Когда я поднялся по трапу на сигнальный, «картинка» была уже в самом разгаре. Акимов стоял с громкоговорителем на левом борту лицом к корейцам и орал на Колбасина:
![Bo][ing Day истребить «колхозника»](/uploads/covers/fe/bo-ing-day-istrebit-kolhoznika.jpg)
