На норму о шпионаже распространяет свое действие примечание к ст. 275, где сформулирована поощрительная норма об освобождении от уголовной ответственности лица, совершившего шпионские действия, но выполнившего условия, призванные предотвратить дальнейший ущерб интересам Российской Федерации.
Добровольность сообщения лицом в органы власти о совершении им шпионских акций означает, что факт сообщения последовал при осознании субъектом возможности продолжения преступления. Ошибочной представляется рекомендация признавать добровольным сообщение в органы власти, если лицу «стало известно о производстве следственных или оперативных действий… или сообщение сделано после консультации с кем-либо из должностных лиц, близких, с адвокатом и т. д.».[45]
Здесь налицо объективизация вывода о добровольности отказа. Ведь знание лицом, что против него возбуждено уголовное дело либо ведется работа контрразведкой, не говоря уже о заинтересованных «консультациях», в том числе с зарубежной спецслужбой, могут повлечь за собой не добровольный, а вынужденный отказ, т. е. вывод субъекта о невозможности продолжения преступления в этих условиях. Указанная же рекомендация дает основания вынужденный отказ представить в виде добровольного и безнаказанно прекратить продолжаемое преступление, состоящее, как правило, из серии шпионских акций.
По смыслу и букве закона своевременность сообщения означает, что оно способствовало предотвращению дальнейшего ущерба Российской Федерации. Именно дальнейшего, а не того, который шпион нанес уже совершенными действиями.
По мнению же А. А. Игнатьева, «своевременность означает, что сообщение сделано до того, как изменнические действия стали систематическими и причинили значительный и невосполнимый вред безопасности страны»[46]. С точки зрения интересов государства, так и должно быть. Но, к сожалению, из текста закона этого не следует.
Шпионаж нередко совершается лицами, имеющими дипломатическую неприкосновенность. И хотя это позволяет им уходить от реальной уголовной ответственности, преступные действия от этого не превращаются в правомерные. Такие лица выдворяются из России за действия, несовместимые с дипломатическим статусом.
Так, за действия, несовместимые с дипломатическим статусом (шпионаж), был выдворен из России сотрудник посольства Южной Кореи Чо Сон У. Представитель же МИД РФ Валентин Моисеев, находившийся с корейцем в преступной связи, привлечен к уголовной ответственности за государственную измену в форме шпионажа[47].
При преступном посягательстве на государственную безопасность России к лицам, пользующимся дипломатическим иммунитетом, может быть применена необходимая оборона (ст. 37 УК). Ее применение не зависит от наличия дипломатического иммунитета, возраста посягающего и его психического состояния.
В Москве при проведении тайниковой операции была задержана атташе посольства США Петерсон. При задержании у нее была обнаружена портативная радиоаппаратура. Во время официального разбирательства, проведенного в присутствии советника посольства США, контейнер, заложенный Петерсон, был вскрыт, и в нем оказались шпионские инструкции, миниатюрная радиоаппаратура, крупная сумма денег, два резервуара со смертоносным ядом и специальная инструкция по его применению. В связи с тем, что на Петерсон распространялся дипломатический иммунитет, МИД заявил посольству США решительный протест и объявил ее персоной нон-грата
