Женщина отказала, как это обыденно. Пока что не встречалась такая Дамка, которая по собственному желанию согласилась бы остаться с двуликим мужиком. А потом девушки и вовсе стараются сбежать, когда открываются ужасные подробности, вроде того, что женщина в паре с оборотнем живёт, пока жив муж, потому что сожительство с оборотным существом — это симбиоз, где двое, начиная жить вместе, по отдельности быть уже не могут. И если у овдовевшего оборотня шансов на выживание в разы больше, у него есть зверь, который вытащит в любой ситуации, то несчастные женщины, оставшись без супругов, погибают почти сразу.
Так и Алёнка, став парой оборотню, припеваючи будет жить в своём городе, пока жив Нил Лихо, и это не имя и фамилия, а скорее одно имя двух лиц. Женщина в такой паре не нуждается в постоянном присутствии партнёра рядом, способна на измену и никогда в отсутствие своего мужа не примет звериный облик, чего не скажешь об оборотнях. Но умри муж, умрёт и жена даже на расстоянии, в один день, и это не сказка, а страшная история.
Женщин понять можно, они бегут, бегут как можно дальше от мужчин с явным раздвоением личности, с их жестокими животными законами и бескомпромиссными правилами. Чтобы хоть как-то удержать женщину и скрасить её жизнь, оборотни красиво ухаживают, крепко любят, немало зарабатывают, а главное, дарят своё долгожительство с неувядающей молодостью. Поговорка «стерпится-слюбится» относится исключительно к женщинам и работает безукоризненно.
Нил опустил взгляд на свои руки, которые норовили стать когтистыми лапами. Лихо хотел взять власть. Без ласки и любви, без мягкого податливого тела молоденькой девчонки зверь становился сильнее, но не настолько, чтобы свергнуть человека с трона власти над телом.
— Отпусти меня, — требовал зверь. — Я смогу догнать.
— Догнать и набедокурить, — констатировал Нил. По молодости Лихо часто брал верх и творил такие дела, о которых Нил жалел потом всю свою жизнь. Одно то, что, не дождавшись своей пары, позволял себе брать женщин и часто без их согласия, доводило человеческую сущность до уныния. Теперь же Нил держал волка в ежовых рукавицах.
— Нет уж, я обернусь полностью и сам найду.
— Ты не обернёшься без неё, — Лихо искал вариант вырваться на свободу. И, несмотря на все порывы, соглашался, что Нил прав, девчонка стоила того, чтобы не брать её силой. Сама благоволила, это заводило ещё сильней.
— Обернусь, — усмехнулся Нил, — наша любовь взаимна, хоть она и сбежала.
— Трусливая мелкая пигалица! Нил, ты отомстишь ей? Я требую мести.
— Я не буду мстить нашей женщине, — отрезал человек.
— Ну, хотя бы проучишь? — протянул зверь, тщательно подбирая слова. — Ты накажешь её? До слёз. Ты же видел, что она не плачет. Что бы ни произошло, рёва нет. Я хочу видеть её слёзы! Нил, если не сделать её слабой, не получим ни хрена!
— Сделаю, — он произнёс это вслух, и как ножом, полоснула боль по голосовым связкам. Ещё было рано говорить.
За трёпом даже не заметил, как вернулся к своему тайнику. Сложил продукты в рюкзак. Он будет готовить себе человеческую еду, носить человеческую одежду. Потом вернётся к людям, и будет три года, не меньше, адаптироваться под новый мир, потому что двадцать с лишним лет пробыв в облике зверя, утратил связь с техническим прогрессом.
— Не хило мы Морока-паскуду тряхнули, — заржал Лихо, — килограмм тридцать золота, не меньше. И даю лапу на отсечение, не сам он песок просеивал, небось, замочил пару-тройку джентльменов удачи. А джентльмены, как известно, в отличие от девочек, парами не ходят, так что без труда золото добыл.
