Альдред оглох от давления, одолевавшего буйную голову. Бедолага пал разом на спину. Наёмник уже не рычал, а верещал, как свинья на забое. Секира выпала из ослабшей руки. Киаф Снов не давал тагернцу опомниться. Он сразу скользнул к нему и опустил фламберг на живот.
Противник захрипел и потянулся скрючившимися руками к химериту, как вдруг силы покинули его. Конечности стали опускаться вниз. А следом на пол обрушилась обмякшая голова. Покалеченный надзиратель покинул сей бренный мир.
Безо всякого сожаления и рефлексии над убитыми Флэй высвободил Маяк и глянул на Джаду. Свинья везде грязь найдёт. На самом Альдреде не было ни капли крови, тогда как брюнетку всю перемазало в красном. Она не умела работать чисто – или не хотела.
Киаф Снов посмотрел на неё с толикой осуждения в глазах. Верде прищурилась, не видя ничего плохого. Они живы – и ладно. Так оно так. Если получится отмыться, конечно. Липкими руками много не навоюешь.
Воздержавшись от комментариев, Альдред продолжил бежать по намеченному маршруту. Джада увязалась за ним. Они оставили позади кучку изуродованных трупов в туннеле. И слышали, как в смежных копошатся, переговариваясь на тарабарщине, другие наёмники. Лисы разворошили целое осиное гнездо…
Память мертвецов служила подспорьем Киафу в побеге. Он кое-что знал о переплетении туннелей, что выстроились вокруг рудника. Благодаря какому-никакому слуху, Альдред успешно петлял по ним, путая следы.
Караульные чертыхались только так, будучи не в состоянии догнать незваных гостей. Между тем Флэй и Верде благополучно вышли на место добычи химерита. Перед ними предстал рудник во всей красе, подсвеченный светом метеоритного угля.
Что удивительно, здесь он был абсолютно белый. Такой сорт в Священной Инквизиции не использовали. Оно и хорошо, и плохо. Джада и Альдред видели всех. Также и все видели их. Киаф Снов тяжко вздохнул и озвучил спутнице правду:
– Давай наискосок. Выход в той стороне.
– Ты издеваешься? – пискнула Верде, цепенея.
От противоположного клубка туннелей их отделяло скопище переполошившихся каторжников. Заключенные понятия не имели, работать им или ждать невесть, чего. Кучковались, вяло обсуждая происходящее. Гадали на кофейной гуще.
– Либо так, либо никак. – Альдред был неумолим.
– Ебучие глаза… – Джада брезговала даже подумать о том, чтоб толкаться среди потных, грязных, вонючих и хворых мужиков.
Еще бы спутники были в праве выбирать. Рядом с ними просвистела свинцовая пуля. С лихим гулом она отколола кусочек от стены и отрикошетила в неизвестном направлении. Альдред примерно понял, откуда стреляли. Поднял глаза.
Часовые заметили их. Целились натужно, пытаясь мигом снять.
Кто-то дунул в рог, оповещая заплутавших наёмников: лисы на руднике.
– Живее! – скомандовал Альдред. Не дожидаясь Джаду, бросился вперёд. Прямо в толпу заключенных, пугая их одним только видом своего фламберга.
– Твою мать, – прошипела Джада, но всё-таки последовала за ним. Совсем рядом с брюнеткой, будто черти из табакерки, вылетали наёмники.
Поджимая сзади, часовые не оставляли дезертирке иного выбора. Сами того не ведая, склоняли её четко следовать необрисованному замыслу Киафа. Хотя были уверены, что гонят свою добычу, будто волки, в тупик. Если бы. Настоящим хищником здесь являлся только Альдред Флэй.
Заключенные расступались перед человеком с Маяком, будто волны перед умелым гидромантом. Они не знали его и не хотели знать. Боялись, как бы Киаф Снов не огрел кого фламбергом. Попадать под горячую руку не спешили.
