Флэй рассмеялся, вдруг зацепившись за любопытное умозаключение. Громче, чем следовало бы в Недрах.
– Поверить не могу, – размышлял тот вслух. – Должно быть, Герцог прыгал от счастья, когда обнаружил тут эти залежи. И естественно, никому об этом не сказал. Даже городскому духовенству! Архиепископу! Верховным! Папа Цимский тоже наверняка в неведении. На то явно есть причины. Сколько бы времени тут ни ошивались шахтеры, никто об этом знать не должен был. Вплоть до тех пор, пока Барбины бы ни привели в исполнение свой блядский замысел.
– Ты хочешь сказать, химерит здесь они добывали в обход Церкви, сугубо для себя? – смутилась Джада. Сама об этом думала, но была не уверена.
– Как же иначе! – хмыкнул Альдред. – Большой, что ли, секрет? Этот металл дороже золота. На голову дороже. Феодал всю дорогу проявлял к разработкам Инквизиции нездоровый интерес. Помножим это на политическую обстановку в Южной Илантии. То на то и выходит. Химерит бы обеспечил ему победу над Львом Теаполя. И быть может, Герцогство тогда бы стало Королевством. Чисто по праву сильного. И Барбин бы своего добился. Во всех смыслах.
– Война и здесь его заставила подсуетиться? – вдруг поняла Верде. – Хитер, кто бы мог подумать. Ещё и тихушник редкостный.
– Стены с пластинами из инквизиторского сплава на манер Янтарной Башни. Теперь ещё химерит – и сама руда, и теперь даже технологии церковных бронников и оружейников. Хочешь мира – готовься к войне. Для Герцога ничего еще не кончено. Потерял Саргузы – и ладно. Землю свою он так просто не упустит. Именно поэтому отсюда надо сматывать удочки как можно скорее. А венценосцы пусть и дальше стукаются лбами, как тупорылые бараны, – резюмировал Альдред.
– О шахте явно знают одни лишь приближенные, – вставила свои пять сольдо брюнетка. – Но руду добывают ведь не просто так. Должны же её куда-то отгружать. Значит, поблизости должен быть выход на поверхность. В Провинцию.
– Хорошо, если так, – согласился Флэй. Думать об этом было приятней и легче, чем о неисчислимой протяженности земных Недр. – Но я бы не загадывал на будущее. Мы вообразить себе не можем всю масштабность промысла, который Герцог развернул здесь втихомолку. То есть… мы можем быть как у самого выхода наружу, так и в самой дырявой дыре этих штреков.
– Умеешь ты всё изговнить, – буркнула Верде недовольно.
– Я реалист, Джада, – сказал Флэй, как отрезал. – Мне факты нужны. Как пища. Как воздух. Слышала, я думаю? Поспешишь – людей насмешишь.
«За это ты мне и нравишься, – откуда-то совсем издалека откровенно заявил Сокофон. – Я в тебе не ошибся».
«А когда мы выберемся отсюда наружу, я и вовсе тебя расцелую», – нежным голосом Мелины прошептал он же на ухо Альдреду.
Пантеон чувства юмора лишен не был. Но Киаф не оценил. У него по спине пробежал холодок. Дурное предчувствие появилось из ниоткуда.
– Смейся, сколько влезет. Мне всё равно, – обиделась брюнетка.
Её чувствам Альдред значения не придал. Он сделал шаг вперёд, внимательно озираясь по сторонам. Вспоминал Северо-Запад Мёртвого Города, как чёрный нектар выходил прямо из стен, обретя новую для себя питательную среду: останки людей.
– Не удивлюсь, если рано или поздно мы наткнемся на месторождения нектара. Лучше белого, чем черного, но кто знает, как далеко под землей зашёл феодал.
– Ты не о том думаешь, – бросила ему Джада. – Давай просто найдём выход отсюда и уберемся подобру-поздорову. Еды всё равно надолго не хватит.
