Таков был последний состав Политбюро ЦК ПОРП при Гомулке. В целом нетрудно заметить, что «антисионистская кампания» принесла свои плоды, хотя, возможно, и не в той мере, на какую рассчитывали ее приверженцы. Старые деятели партии оказались в значительной степени разбавлены более молодыми. Причем этим последним Гомулка явно симпатизировал, видя в них наследников своей команды[155].
Выборы в ЦК показали, что средние и низшие звенья партии не удовлетворились произведенными переменами. Лидеры «партизан» М. Мочар и Г. Корчинский по-прежнему пользовались большой популярностью (они получили даже больше голосов, чем Гомулка), в то время как такие люди, как Клишко и Спыхальский, постепенно теряли опору в партии. Очень много голосов было отдано за Э. Герека, также шедшего в первых рядах «борцов с сионизмом», зато едва не провалился на выборах заместитель премьер-министра Эугениуш Шир (член КПП с 1934 г.), который совсем недавно, в 1964–1968 гг., даже входил в состав Политбюро[156]. Причиной тому, несомненно, были подозрения в том, что Шир якобы потворствует евреям-сионистам.
Массовый отъезд евреев за границу привел к тому, что их численность в Польше сократилась до нескольких тысяч человек. По сравнению с более чем тридцатимиллионным населением страны это была ничтожная цифра. Поэтому в дальнейшей жизни ПОРП «еврейский вопрос» уже не играл большой роли. Как курьез можно воспринимать тот факт, что еще в 1971 г. Служба безопасности МВД при агентурной разработке адвокатского сообщества Польши отдельным пунктом выделяла «сионистскую группу»[157].
Последний раз партийные круги обратились к еврейской теме весной 1981 г., когда волна массовых забастовок поставила под вопрос сохранение властной монополии ПОРП. Такие организации, как Патриотическое объединение «Грюнвальд», еженедельник «Жечывистость», Катовицкий партийный форум и некоторые другие, попытались возродить отошедшую было в прошлое «натолинско-партизанскую» риторику, совместив идеологию марксизма-ленинизма и антисемитски окрашенный патриотизм. Но деятельность этих структур, невзирая на их поддержку со стороны некоторых высокопоставленных чиновников (Т. Грабского, С. Коцёлека, С. Ольшовского) имела маргинальный характер и не оказала большого влияния на ход событий.
Резюмируя, можно сказать, что предпосылкой для межэтнической напряженности внутри марксистских партий Польши являлся слишком большой, непропорциональный по отношению к общей численности населения страны, процент в них евреев. Причинами этого являлись преследования, которым подвергались многие евреи в довоенной Польше, тяжелые экономические условия существования значительной части еврейского меньшинства в стране, а также известные симпатии некоторых еврейских кругов к СССР как к государству, якобы лишенному национальных предрассудков, и к тому же внесшему решающий вклад в разгром фашизма. Приток евреев в КПП и ППР, особенно усилившийся после окончания войны, вызывал раздражение у многих поляков-коммунистов, весьма страдавших от ярлыка «жидо-коммуны». Наиболее остро данный конфликт проявился в 1956 г., когда кризис власти заставил партийных «юдофобов» открыто поставить вопрос о национальном характере правящей партии. В этом они нашли поддержку у советского руководства, которое также было весьма озабочено образом ПОРП в глазах трудящихся масс Польши. В свою очередь, еврейская часть ПОРП, не желая быть принесенной в жертву национальной легитимизации режима, вынуждена была сплотиться и выступить с тезисом укрепления государственного суверенитета, что на какой-то момент позволило ей обрести опору в обществе.
